Я выдергиваю руку и резко встаю с места.
— Пошел ты!
На улице прохладно, но я даже рада. Мне срочно надо остыть. Поэтому я сворачиваю за угол и иду в сторону дома.
Мысли вертятся вокруг слов босса. Что он вообще позволяет себе?
Разговаривает со мной так, будто я принадлежу ему. Но я никому больше не буду принадлежать. Никогда.
Дьявол! Ненавижу его.
За все двадцать четыре года моей жизни, я никогда никого не посылала. Даже в мыслях. Даже Люка за его предательство.
Мистер Стрейдж, отпирает все мои запертые двери и выпускает всех демонов одним лишь взглядом.
Пусть меня теперь уволят, плевать. Но какого черта, он позволяет себе так общаться со мной? Я была добра к нему, помогла с контрактом и что получила в ответ? Гадкие комментарии.
Да, иногда он смотрит на меня так, будто хочет съесть, а иногда, как на грязь под ногами.
Этого мужчину трудно понять и невозможно изменить. Наше общение стремительно переходит все мыслимые грани, и мне нужен отдых. Отдых от него, время, чтобы я смогла возвести стены и прочертить границы, потому что он их размыл.
Мне нужен контроль.
В любом случае, я не намерена терпеть его вседозволенность. Новая Алиса сможет постоять за себя и Ричард Стрейдж будет первым в её списке дерьма.
Сама хороша. Решила пофлиртовать? Получай.
Глупый голос в голове еще больше портит мне настроение. Ноги на каблуках начинают ныть, я пытаюсь понять, сколько мне еще до дома, но не узнаю квартал, в который забрела.
— Садись в машину. — Испуганно оборачиваюсь, но вижу своего босса. По крайней мере, это не грабитель или насильник. Хотя я уже не знаю, что хуже.
— Я почти пришла. — Говорю я, продолжая идти. Слышу, что машина медленно следует за мной.
— Ты идешь в противоположенную сторону от своего дома. Садись в машину, пока я не запихнул тебя силой.
Я останавливаюсь и снова смотрю по сторонам. Черт возьми. Я действительно плохо знаю этот район и прошла уже достаточно много, чтобы идти обратно пешком. Ноги болят, поэтому, я побеждено выдыхаю, разворачиваюсь и сажусь в машину.
Босс больше не за рулем. Видимо, из-за того, что он выпил, вызывал водителя, который полностью игнорирует происходящее.
Дьявол двигается к противоположенной двери, освобождая мне больше места.
Спасибо и на этом.
На его лице снова эта самодовольная ухмылка, которую я тут же хочу стереть.
— Не смотри на меня, не прикасайся и не разговаривай.
Он улыбается шире, и я на секунду застываю от вида.
— Снова на ты?
— Плевать. — Отворачиваюсь к окну, показывая всем видом, что не желаю с ним разговаривать. Машина движется по ночному Нью-Йорку, отбрасывая свет от фонарей в салон. Мы молчим некоторое время, прежде чем он спрашивает: — Что было на салфетке?
Боже, как же он достал меня.
— Моя будущая зарплата на должности архитектора в компании Левента.
Он молчит. Мне хочется обернуться и посмотреть на его лицо. Прочитать его мысли. Но я слышу только быстрое постукивание его пальца по бедру.
— Так он хочет купить тебя?
Резко оборачиваюсь. — Я не проститутка и не вещь, меня нельзя купить.
— Но именно так это и выглядит. Я работаю с Левентом давно и знаю, сколько получают его сотрудники. Он оказался очень щедр к той, кого не знает и не видел в деле.
Я тоже подумала об этом, но никогда ему этого не скажу.
— Это не важно… Я сказала, что подумаю.
Он тяжело вздыхает и сжимает руку на бедре в кулак. — Ты работаешь со мной.
— Серьезно? Так вы в курсе? — Насмешливо говорю я. — Только вот если вы все же помните, что я ваш ассистент, то почему я узнаю от третьих лиц, что вы улетаете на несколько дней? Почему выставляете меня дурой, хамите, манипулируете и угрожаете? Я делаю все, что вы просите. Причем делаю это идеально, а я на секунду архитектор с высшим образованием, а не девочка на побегушках. И все же, я, молча выполняю, каждый ваш приказ, а вы кормите меня своим дерьмом и не уважаете. — Выпаливаю на одном дыхании.
Чувствую, как оковы злости слетают с моих рук и шеи.
Отношения между нами накалялись с каждой минутой, проведенной вместе и вот я, наконец, освободилась.
Горький смешок вырывается из моего рта, когда босс ничего не отвечает. Наверно, ему нечего сказать. Может, он даже понимает, что я права, но никогда не поставит себя в уязвимое положение, признав это.