Минус был только один – продавая свой контрольный пакет акций я лишался не только работы, но и источника дохода. Но… не страшно. Продам квартиру, выучусь на то, чего действительно хочу и налажу дела. Без масла на хлебе я не останусь в любом случае, не маленький. Возможно будет трудно, но будущее того стоит.
- О чем? – Три явно не хотела оставаться со мной наедине. Ожидаемо.
- О будущем, - постарался ответить как можно более лаконично.
Ник предупреждающе посмотрел на меня, обхаживая мою явно придуривающуюся мать. Она часто закатывала такие сцены, когда я пытался в подростковом возрасте сделать хоть что-то, что ей казалось неправильным. И я уже хорошо изучил все ее приемы манипулирования мной. Эти закатывающиеся глаза, хватание за сердце, охи, стоны… Если бы ей в самом деле было бы плохо – она не вела бы себя так демонстративно. Я знаю это, потому что один раз видел, как выглядит сердечный приступ вживую и достаточно впечатлился, чтобы отличить весьма паршивую игру от реальности.
Три колебалась. С одной стороны ей явно было любопытно, а с другой… ей не хотелось оставаться со мной наедине. Впрочем, мы уже были с ней наедине и пока оба живы. С разбитыми сердцами, но живы. Только вот первое вполне можно было исправить. Я не забыл ее, как и она меня.
- Хорошо.
Я облегчено выдохнул и под пристальными взглядами шокированных родителей мы вышли в большую гостиную дома Донованов.
- О чем ты хотел поговорить? – она пыталась вести себя отстранённо. – О том, что собрался продать компанию, доведя своего отца до сердечного приступа?
Я фыркнул.
- Он с самого начала планировал передать ее тебе, правда через мою спину. Каждый раз как я приезжал домой мне рассказывали о том, какая бы великолепная вышла из тебя жена. Так что я просто ускорил процесс и сделал это более честно, чем он.
Три явно не одобряла мой поступок.
- Допустим, но зачем надо было заявлять об этом… так. Твой отец душу вложил в эту компанию. - Она смотрела куда угодно, но не на меня. Впрочем, она разговаривает – пока этого было достаточно.
- Не спорю. Но вложив душу в свою работу он полностью забыл про то, что у него еще есть сын. – Глупо теперь говорить об этом, но это было правдой. – Я до сих пор не уверен знает ли он какого числа у меня день рождения и сколько мне лет. Когда мне было пять он почти год называл меня Бобби, пока мама его не услышала и не поправила, и просил не мешать ему работать, когда я просто хотел внимания родителей, как и любой пятилетний ребенок. Так что моего уважения к нему как к родителю уже не хватает чтобы продолжать заниматься тем, что я ненавижу.
- Ты жесток к нему. Ведь он пытался дать тебе все… - Я понимал, что со стороны избалованного любовью родителей ребенка сложно понять какие отношения были в семье у меня.
- Он усыпил мою собаку! А в шестнадцать, когда я попытался заикнуться о том, что хочу стать ветеринаром насыпал какого-то порошка в аквариум с моими рыбками и они все сдохли. Он далек от звания лучшего родителя. Я никогда не жаловался, потому что это глупо. Даже Ник не знает. Но ты… я бы хотел, чтобы ты понимала почему я сделал то, что сделал.
Триш долго молчала. Я даже начал волноваться, хотя у меня и без этого поджилки тряслись. Ведь мы впервые за долгое время говорили друг с другом как сами мы. Без притворства и лжи.
- Месть… - Три неожиданно улыбнулась, посмотрев на меня, пусть и кратко.
На душе стало немного легче. Она не сбежала. Она поняла.
- Немного. Но главное – он должен понять, что его попытки манипулирования людьми больше не работают. Как и попытки матери. Было бы нечестно если бы ты управляла этой компанией в то время, как я продолжал бы ей владеть. Нечестно в первую очередь по отношению к тебе.
Девушка фыркнула, характерным жестом откидывая свои длинные иссиня черные волосы за спину. Меня всегда заводил этот жест…
- Тогда я не приму. А ты, как бы не хорохорился, все же не сумеешь продать детище отца на сторону. Всю жизнь так и будешь мучиться.
Я улыбнулся. Что ж… такое тоже может быть. И да, она права. Я не собирался продавать корпорацию кому-то чужому. Только Триш, зная, что она справится и поведет бизнес вперед, а не потянет назад.
- Как скажешь… - Я был готов мучиться, если она будет рядом. Был готов на все.
Опустил ресницы, готовясь к самому важному разговору в моей жизни. К разговору, который может все решить или разрушить. У меня нет права на ошибку. Не сейчас. Ни когда-либо в будущем.
- Три… Прости меня за ту ночь. Я не отвечал тебе на то сообщение о беременности и…
- Не утруждайся. Твои извинения все равно звучат жалко.
Она права. Как ни крути я же трахал ту девку у нее на глазах, что возымело такие последствия.
- И все же ты должна знать, что я не хотел этого всего. Тогда, в тот вечер, когда твоя мама сказала про аборт, я пришел не просто поговорить с тобой, я пришел взять ответственность за этого ребенка и ситуацию. Это был мой косяк – я так потерял голову от тебя, что забыл про защиту. Я забыл про все. И я был готов ответить, я бы не бросил…
Секунда, две, три… Сейчас решается моя судьба. Любовь или ненависть?
Глава 35
Все это было слишком сладко, чтобы быть правдой.
- Не дождешься, - спокойно улыбнулась, ощущая, как все внутри дрожит. Но то внутри, а внешне – я не покажу ничего. Я слишком долго вырабатывала эту маску равнодушия, чтобы в самый необходимый момент не воспользоваться ей.
- Чего? – Дэниэл явно не понимал. Не понимал, что, между нами, уже давно не может быть ничего. Он козел и бабник, а я… а я домина и та еще стерва. Мы не подходим друг другу. Мне нужен не он. Мне вообще больше никто не нужен. Я сама по себе.
- Того, чего добиваешься, - я посмотрела в его глаза. И да, в этот раз я не надевала линзы и знала, что теперь он видит меня настоящую. – И даже не надейся. Внешность я меняла не из-за тебя. Волосы – потому что мне так больше нравится. Лицо… я попала в серьезную аварию, когда мне было девятнадцать и потребовалось несколько пластических операций. Так что не придумывай себе зефирных замков о том, что я всю жизнь мечтала войти в твою жизнь другим человеком.
Дэниэл усмехнулся, глядя на меня с недоверием. Но я не врала. Изначально никаких подобных планов не было. Потом – да. Но все эти изменения произошли не из-за него.
- А что насчет имени? – он сложил руки на груди. Не верит? Плевать!
- А что имя? Имя то же, а фамилия матери, - пожала плечами. Хотя это единственное, что я изменила в себе, чтобы он меня не узнал.
Дэн покачал головой.
- Не знаю, зачем ты врешь, но не будешь ведь отрицать, что нам было хорошо вместе.
Он не юлил, смотрел прямо. И от этого мое сердце билось еще сильнее. И эта противная дрожь в коленках…
- Отрицать не буду, - пожала плечами. – Но это ничего не значит.
- Для меня – значит, - встрял он, глядя так, словно не задницу мне свою подставлял, а как минимум мир подарил.
Я пожала плечами, отводя взгляд в сторону и рассматривая красиво наряженную новогоднюю ель.
- Три… - он коснулся моего плеча, запуская целую волну мурашек по телу. – Поговори со мной.
- А я что, по-твоему, делаю? – Я резко развернулась, скидывая его руку с плеча. – Чего ты от меня ждешь? Ты сожалеешь – я услышала. И что дальше? Чего ты хочешь от меня? Секса? Хватит с меня его!
По-настоящему сильной злости уже не было. Так, легкое подобие, но и оно позволило мне высказать все этому подонку в лицо.
- Я хочу тебя.
Рассмеялась. Как банально. Трахать как этих своих влажных сучек когда захочется и только? Показала сукину сыну средний палец. Пусть катится к черту! И уже собиралась свалить из этого дома. Все равно не ужин, а какой-то кошмар, как меня бесцеремонно схватили за руку.
- Триш, извини. Я, наверное, не так выразился и не с того начал, - мудак выглядел виноватым. – Давай ты просто выслушаешь, а потом мы поговорим как два взрослых человека.
Пожала плечами. Как взрослые – это хорошо. Только рядом с ним я не чувствую себя взрослой. Обиженный маленький ребенок – вот я кто рядом с ним. И да, это надо срочно исправлять.