– Простите, – парадируя мой тон, переспросил начальник, – а какое это отношение к делу имеет?
– Но… – щеки пылали от стыда, а сердце вырывалось из груди.
– Я – не наши спонсоры. И подобного «интерактива», – Соболев изобразил кавычки в воздухе, а после ударил кулаком по столу, – не потерплю! Вам ясно?
То, что Николай Александрович не любит дружелюбную атмосферу в коллективе, я поняла сразу. Ни на одном собрании работников его не было. Никогда он не скидывался на подарки и сладкие мешочки детям под Новый Год. А когда Олечка организовала нас для сюрприза боссу к его тридцатипятилетию, он весь «концерт» с поздравлениями сидел с каменной миной, а вместо «спасибо» заявил:
–Я так понимаю, у всех работа доделана. Могу созывать планерку?
Не для красного словца это было сказано. В тот день он пропесочил каждого лично, парочку даже уволив.
– Я вас прекрасно поняла, – твердо заявила я, потому как нарываться на неприятности не хотела. Буквально через пару дней был завидный день «Х» с зарплатой. – Все же может мы как-то обсудим…
– Не переживайте, – перебил он меня с кровожадным видом. – Я всей компании урезаю десять процентов заработной платы за подобные развлечения с казённой техникой.
– Но… – мои зрачки расширились от шока.
– Охранника Льва – увольняю, – продолжал разбивать мое сердце начальник.
– Ведь он просто… – попыталась заступиться я.
– Что «просто»? Оставил пост и пошел пить? А ничего, что у нас только ноутбуков в офисе на три миллиона рублей? Я уже молчу о другой технике и сейфах, – вскочив с места, Соболев подскочил к телефону, что-то поспешно там набрал и перевернул мне экран, где была заскринена некая беседа. Как я поняла, кто-то активно пытался переманить наших китайцев себе, предлагая все возможные и невозможные бонусы. – В отличие от вас, Виктория, конкуренты не дремлют и алкоголь не употребляют.
На секунду я задумалась над одной фразой, вырванной из контекста конкурентов: «Мы предлагаем вам вдвое больше размер первой партии по закупочной цене». Странно все это, словно неспроста. Ведь именно в этом было преткновение между Соболевым и китайцами. Они хотели развести нас на закупочную цену первой партии. Типа, как «проба товара». Да еще и в огромном ассортименте! Знать об этом мог только человек из узкого круга работников Соболева.
«Неужели у нас есть крыса?!», – озарило вдруг голову. Но не успела я осмыслить данную идею, как Соболев перекинул мое внимание на иную проблему:
– Знаете, Виктория, что я приготовил для вас? – и его карие глаза заблестели. Соболев был не нормальным человек, это было не к добру. Вжавшись в кресло, я под столом скрестила пальчики. – О, это будет самое жестокое наказание из всех возможных!
«Он тебя увольняет! – догадалась я, с трудом сдерживая рыдания. – С записью в трудовой и без зарплаты!».
В другом случае я бы равнодушно отнеслась к такой ситуации, но не сейчас, когда было попросту некуда возвращаться. Когда мой мужчина, возможно до сих пор, спит в обнимку с соседкой на нашей почти что брачной кровати.
«Придётся проситься назад!», – подумала я и тут же отсекла. «Нет, уж лучше на вокзале тогда жить.».
– Слушаю вас, – мой голос был обманчиво спокоен, лицо – маска равнодушия. Соболев оценил подобие стойкости и усмехнулся, качнув головой в бок. В его глазах явно читалось: «Странно, что не получилось сломать дух и вывести на эмоции!».
Возможно, я и выглядела хрупкой размазней, но на деле таковой не была.
– Первое: я вас не увольняю. Не доставлю такой радости конкурентам, подбирать за мной остатки. Они, наверняка, позовут вас к себе. И вы, на эмоциях, выпалите им все подробности нашей с китайцами сделки, – чем дальше говорил Соболев, тем шире становились мои глаза, пока вовсе не заболели. – Второе: я вас накажу так, что мало не покажется. Зарплату повышу, но завалю работой, божий свет забудете. Сразу говорите домашним, что улетаете в Сургут в командировку, где нет связи. Телефон у вас забираю, некогда.
– Это незаконно, – опрометчиво вырвалось из губ, на что получила самодовольную улыбочку.
– Что-то не нравится? Выход где – вы знаете. Заявление об увольнении я вам на три листа накатаю. – я многозначительно промолчала, опустив взгляд, и он довольно кивнул. Мол, того и следовало ожидать. Никуда я не денусь от него. – Вот ваша первая обязанность, Виктория: сейчас вы выходите в общий зал и говорите всем, что им урезана зарплата. Формулировка следующая: «Из-за меня, Виктории Степановны, босс вынужден был понизить ваш оклад.» А дальше все подробности. Если что-то скажите не так – увольняю.