Он выпустил, а я так и осталась дрожать с прямой спиной.
— С работой нашего отдела тебя познакомит моя помощница, — донесся его голос будто сквозь воду. Потом что-то тренькнуло, и я вздрогнула, снова будто выплывая из транса. — Можешь идти.
У дверей его кабинета уже ждали. Я развернулась и направилась к секретарю с планшетом.
— Присядьте пока на диван, я сейчас подойду.
И я осталась стоять в приемной, оглушенная аудиенцией.
8
Дана вытянулась передо мной и привычно замерла. Только пауза непривычно затянулась. Я смотрел перед собой, но видел только красные губы… И пользовался тем, что помощница будет стоять тут хоть часами, не смея открыть рта.
— Никто не должен знать, что я привел ее в кабинет сам, — поднял глаза на девушку, и та с готовностью кивнула, опуская голову в планшет. У нас и так будут проблемы. У меня будут. Но ставки слишком крупные, чтобы не рискнуть. А я достаточно твердо стою на ногах для такого риска. Хотя, надо признать, мало не покажется даже в случае удачи. А ничего другого я не допускаю. — Мисс Бэрри Марроу-Лин — лучшая студентка юридического факультета академии Лэйдсдейла. Будет проходить в нашем отделе стажировку. — Пока Дана делала пометки, я сверлил взглядом двери, за которыми стояла моя ведьма. И казалось, даже видел ее. — Прямое подчинение только мне…
Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать реакцию на собственные слова — как же было бы хорошо, если бы и Бабочка знала слово «подчинение».
Я назвал ее так сразу же, как увидел за шторами сцены. Именно так это и описывали — «летящая на огонь». Она должна была узнать меня и признать сразу. С «узнать» прошло гладко, чего не скажешь о «признать» — даже главная умница выпускного курса не смогла подавить желания подобраться ближе к тому, кто зовет. А я звал. Давно. С год. Не у всех получалось найти свою салему, но неудачи не про меня. И я нашел. Когда уже посещение клубов, библиотек, митингов, социальных центров и прочих мест вошло в привычку, и я даже начал забывать, на что трачу половину каждой ночи… наконец, нашел.
Салемы — ночные существа. Но только при условии, что спят днем. В городе это сложно. Приходится пахать, чтобы выжить… Чертова замкнутая система, срывающая нервы этим прекрасным существам.
Вот и моя тоже замоталась до пятен перед глазами. Невинная девочка. Как и должно быть. Я сначала решил, что не могло мне так повезти, и что она — простая шлюха, которая набивает цену.
«Моя»…
Это обычное местоимение казалось мне новым неизведанным ресурсом скрытых возможностей. Если смогу их использовать, конечно. Я никогда не шел общим путем, искал другие, на которых еще не ступала нога такого, как я. Разрушать просто. Меня никогда не привлекало тупое разрушение, к которому нас готовили с детства.
Но об этом никто почти не знает.
Дана стояла передо мной и едва не тряслась.
— Она будет работать в соседнем кабинете.
Помощница вскинула голову от планшета:
— Но там же…
— Я знаю, — медленно сдвинул брови.
Мне вдруг захотелось взорвать все и сразу и посмотреть, что из этого выйдет. Одна часть меня четко понимала — я заскучал от собственного превосходства. Пятнадцать лет игрался в амбиции, но вопрос «А что дальше?» не оставлял. Что я оставлю другим? А себе? Мой путь выстлан горящей плотью и дикими предсмертными воплями невинных… Когда-то они услаждали слух и казались гимном во славу светлых дел, но теперь я стал ценить другую музыку — кашель неуверенности, частый стук нервного сердца и глухой звон кольца о стакан в дрожащей руке. Все они — там, наверху — думают, что построили идеальное общество на двойном обмане. Инквизиторы гоняются за салемами, обеспечивая покой и здоровый сон власти, салемы сгорают в собственном пламени, утаскивая на тот свет десятки случайных жертв…
Вторая часть… Я усмехнулся. Второй частью я видел, что ступил на опасную ненадежную дорожку, но вот беда — виды завораживали так, что не оторваться. А это превосходно, когда рад процессу, а не цели. Давно со мной подобного не бывало.
— Мистер Рэд, простите, — неожиданно осмелела Дана, прижимая клипсу к уху пальцем, — в приемной ждет мисс Клисон.
«Виды» перед мысленным взором мигнули и погасли. Я сдвинул брови, возвращаясь обеими частями в промозглый Лэйдсдейл.
— Давай ее сюда, — приказал глухо и отвернулся к проекции рабочего стола сбоку.
Только Дана открыла двери, в них ворвалась посетительница. Я даже не посмотрел в ее сторону — неинтересно. Чем меня могла удивить будущая жена? Даже биться об заклад было скучно, но я знал, что на ней очередное новое творение гениальной, но скучной дизайнерской мысли — короткая юбка, строгая блузка и какая-нибудь утонченная деталь, призванная оживить всю эту смертную тоску. Я все же озаботился поиском детали, и она бросилась на меня, как и задумывалось, сразу — сегодня это была брошь по центру, скалывающая края блузки в том месте, где ее стоило бы хотеть разодрать на две части. Черная, блестящая…