…Бабочка сегодня тоже надела брошь. Я запомнил, потому что она отвлекала от вида ее губ — такая же красная и наглая.
— Здравствуй.
Вальрика замерла посреди кабинета, все еще надеясь, что я оценю ее вид.
— Уйди. Я не настроен. — Терпеть не мог, когда в раскинутые сети интриг попадалась мелкая рыба. Она бесила, дергала сеть и нервы, отвлекая. Но я же знал, что она прибежит первая. — И я просил предупреждать о визите заранее.
Вальрика сделала вид, что не услышала меня. Прошла к креслу и уселась напротив:
— Ты новости смотришь?
— Нет времени.
— Сегодня пока еще не весь Лэйдсдейл, но многие говорят о твоей практикантке.
9
— Она у меня умница — еще бы о ней не говорили. — Я легко забыл о посетительнице и углубился в действительно стоящие новости на проекции.
Но она не оценила моих умений:
— Вернон…
— Что тебе нужно? — перевел на нее взгляд.
— У нас договор, ты помнишь?
— Для этого у меня есть юрист.
— Никого не светить на публику, — все же напомнила она. — Неужели нельзя было поиметь ее тихо, без такого размаха?
— В сеть уже все позы просочились? — снова потерял интерес к разговору я.
— Я не потерплю такого скандала, — понизила она голос.
— Переходи уже к угрозам, мне надо работать.
— Ты нарушаешь договор.
— Так подай на меня в суд.
Мы скрестились взглядами, и я, наконец, присмотрелся к Вальрике. А ей шло бешенство. Если бы за ним еще что-то было, но это так — рябь на мели. Идеальная гладкая поверхность ее лица не давала возможности вообще хоть за что-то зацепиться взглядом. Так и хотелось посоветовать приклеить брошку на лоб или на глаз…
— Вернон… — Терпеть не мог, когда она называла меня по имени. — Не надо так со мной разговаривать. Тебе мало, что ты вообще делаешь с моей жизнью?
— Ты сама это выбрала. И меня — тоже.
— Я считала тебя более дальновидным, — сузила она глаза. — А еще амбициозным и перспективным.
— Ты просчиталась, — потерял я надежду поработать. — Можем расторгнуть договор и разбежаться.
— Ты же знаешь — это твоя плата за силу и власть. А ты еще даже не начал платить…
— Я бы мог тебя взять с собой на боевое задание, чтобы ты убедилась в обратном…
— Уволь, — презрительно хмыкнула она, поднимаясь.
А мне до рези в ладонях захотелось шагнуть к ней и переломать шею, на которой звенела ее пустая циничная башка. Все же вывела из себя, сучка.
— Как скажешь. Ты уволена.
Ставки сделаны.
— Очень смешно, — усмехнулась Вальрика, но, видимо, вспомнила, что я редко шучу. — Ты что, серьезно?
— Я не смог доказать необходимость твоей должности в своем штате, — откинулся на спинку кресла.
Да я и не пытался. Вальрика раскрыла свои голубые глаза и открыла рот — хоть какая-то смена декораций в фальшивых эмоциях.
— А не охренел ли ты, господин главный Инквизитор? — оперлась она ладонями о стол. — Ты правда хочешь войны и не хочешь жениться?
— Я правда хочу начать рабочий день.
— Она так сказочно сосет?
— Она просто у меня на стажировке.
— У тебя не бывает «просто».
— Спасибо.
Вальрика царственно выпрямилась, высокомерно раздувая ноздри.
— Я даю тебе время до вечера. Подумай спокойно, может… день не задался…
Как плохо ты меня знаешь. И это хорошо. У нас и не было возможность друг друга узнать. А у меня не было желания.
Вальрика Клисон — младшая дочь главы департамента расследования Лэйдсдейла и мое наказание за глупость и роковой просчет. Решился однажды срезать путь через кусты и обзавелся гадюкой на шее. «Срезал» я за счет ее отца, когда тот однажды предложил поддержать мою кандидатуру на пост главного Инквизитора. Я тогда думал, что старик реально оценил кандидатов, а мой послужной список был достаточным. А когда по итогу мне принесли брачный договор, понял, каким идиотом был.
Это было давно. И даже полезно. Я перестал рвать жилы, по крайней мере, вместе с мясом, а с такой высокой должности открылся совсем другой вид на ситуацию. Да, договор есть… Но у меня было достаточно времени, чтобы придумать, как вывернуться из этой петли…