– Ясно.
Василиса помолчала. Потянулась за еще одной сигаретой.
– Вась, ты бы не курила пока, а?
– А то что?
– Да ничего, – махнул рукой Винс, – Поступай как знаешь.
– Погоди. Мы с тобой не закончили одну тему. Ты сказал, что вчера у тебя было чувство, что мир на куски разваливается. А сейчас?
– А сейчас у меня такое чувство, что одна противная особа меня достанет вопросами, и я уйду отсюда.
– Никуда ты не уйдешь. Раз уж явился и не дал поспать, посиди хотя бы пять минут. Ты же не такой жестокий, чтобы бросать девушку в одиночестве!
– А ты не паясничай.
– Ну а ты ответь. Знаешь ведь, не отцеплюсь, пока не скажешь.
– Сейчас у меня такое чувство, что все позади. И Толик, и ирччи, и все остальное. Так что выздоравливай, ангел мой, и принимайся за работу с новыми силами и без оглядки на прежние страхи. Все теперь будет хорошо.
– Ты так думаешь?
– Я обычно головой думаю.
– Заметно.
– Вася, я тебя накажу. Правда.
– Громов, почему ты меня так не любишь, а?
– Это что за новости? О чем ты вообще говоришь? – Винс хотел разозлиться, но не получалось. – Послушай, мелочь. Я в первую очередь твой начальник, я за тебя головой отвечаю и рассчитываю на тебя, на твою работу и на твои результаты. А ты что делаешь? Все время приходится с тобой возиться, как с деточкой малой. Невозможно спокойно сосредоточиться и положиться на тебя без оглядки. Мне сейчас разгребать кучу дерьма с вашими клиентами, и с твоим в первую очередь. Пока ты тут валяешься, все звонки пойдут ко мне. Я с ума свихнусь, а ты эгоистка даже не соображаешь!
– Вииинс!
– Ну что? – Громов взял ее за руку. В его глазах появилась неожиданная серьезность, – Я мало кому из менеджеров уделяю столько внимания. За мою карьеру их было очень много. И много еще будет. Ты не хуже и не лучше остальных в работе. Тебе многому еще придется научиться, и я хочу, чтобы ты училась и не сдавалась. Я, к твоему сведению, точно так же начинал свою карьеру. Думаешь, тебе одной пришлось нелегко? Думаешь, только у тебя есть проблемы и сложности в жизни и голове? Он тебе когда-нибудь говорил, почему меня Золотов нашел в Амстердаме? И что я вообще там делал?
– Нет…
– А тебе не приходило в голову, что я тоже высший – и это не просто так. Это значит как минимум единожды пройденную грань и всю гамму ощущений от проклятья, которым мне влепили по голове. Иначе бы откуда у меня взялись способности ментала? Поверь, мне тоже бывает плохо, больно или у меня так же как у тебя день не заладился. Но для тебя я всегда находил и время, и деньги, и настроение. Я своей семье столько не уделяю внимания, сколько своим ученикам. Кстати, о семье. Я тебе открою маленькую тайну – если у тебя вся проблема только в том, что ты не можешь нормально разговаривать с парнями, то это решается очень просто – молчи и больше улыбайся! У меня намного круче и сложнее ситуация. Проклятья никому еще добра не приносили. А у меня последствие проклятия – венец безбрачия, и это при наличии любимой женщины и ребенка. Вот это дилемма, я тебе скажу. Вот это жесть. Так что не считай себя исключительно обиженной жизнью? Мы все тут такие, каждый прошел через свой собственный ад. И каждый доказал свою способность выжить и идти дальше.
– Боже мой, – вздохнула Вася.
– Вот тебе и ответ. Я хочу видеть не просто свою ученицу. А партнера, надежного и самостоятельного, успешного партнера, на которого можно положиться. И не девочку с повышенным эмоциональным фоном. Все ты можешь, я в тебя верю. Сколько можно это повторять.
– Вот за это я тебя и люблю.
– Ну и прекрасно. Раз любишь его, ценишь, уважаешь – не подводи! Выздоравливай и покажи, на что ты способна. У нас долбанная презентация маэстро Курина. Я там без тебя как без рук.
– Ты серьезно?
– А я похож на шутника? У меня улыбка от уха до уха нарисована? Или колпак с бубенчиками надет?
– Вииинс!
– Дослушай. Сдай мне этот чертов проект, давай сделаем охрененный концерт. Ди Эн Трей должны просто прыгать от счастья, увидев это шоу. Зал битком, все на ушах, сопли-слезы и писанье кипятком по всей Арене! И еще кое-что я тебе объясню перед концертом. Постарайся сосредоточиться и выполнять мои указания от и до. Мессир будет доволен, если все сложится как задумано.
– Окей, – Василиса плотоядно улыбнулась, – Я так понимаю, мне за выполнение спецзадания что-то будет?
Громов поднял глаза к потолку. Затем наклонился и прошептал Васе на ухо, что будет. Та чуть не подпрыгнула на кровати, по зашипела от боли и только руками засучила от восторга.
– Че, правда, да?
– Да. Обещаю.
– И ты на это согласен? Ты же понимаешь, я же могу и в особо извращенной форме…
– Я тебе дам блин, извращенные формы!
– Нет, что ты. Я тебя не обижу. Но ты меня, конечно, своим предложением… просто вау! Обещаешь?
– Обещаю. Сделай, что я скажу.
– Йес, сэр!
Глава 10.
"Еще одно краткое лирическое отступление я хочу посвятить Артемию Курину. Его порой воспринимают через призму событий карьерного взлета, мастерски обеспеченного компанией "GEM". Его имя обросло легендами и домыслами, и только мы знаем правду. Кем он был и почему так рано ушел.
В тот момент, когда это случилось, мы были рядом. Мы видели все своими глазами. Знали каждую деталь. В том числе и то, чего не знал никто кроме нас.
Говорят, что есть время героев и время подражателей. Артемий Курин мог бы стать настоящим героем. Талантливый музыкант, мистическая личность, что там еще про него писали? Он мог бы стать героем времени. Или героем романа. А стал героем нескольких заметок в светской хронике. И все.
Красавец Артемий Курин родился не в свой срок. Финита. С его внешностью испанского мачо, характером завоевателя и обаянием самого жестокого разрушителя девичьих сердец надо было появиться на свет в совсем иную эпоху. Но он появился на свет тогда, когда был дан приказ свыше – хоть немного разбавить застывшую серую массу погрязших в материализме людей хорошей дозой адреналина.
Потому что глобальная, исторически складывающаяся жизнь человеческих цивилизаций делится на две части – когда что-то происходит, действительно важное, входящее в эту самую долбанную историю, когда рождаются люди, коим суждено стать легендами, люди, чьи имена высекут в камне или вышьют шелком на подушках. И десятилетия, даже целые столетия, рождаются, живут, творят и сотрясают целый мир великие личности.
А затем на фоне их невероятного величия напрочь тускнеют мелочные подвиги последующих поколений. Уже никого не удивишь возведением очередной пирамиды, завоеванием очередной империи или созданием целой индустрии рок-музыки, в которой спортивные стадионы становятся ареной неистовых страстей, лимузины – средством передвижения, а миллионные тиражи – нормой продаж.
Двадцатый век стал временем настоящих героев – тех, про кого запоем читали сотни книг с черно-белыми фотографиями, тех, от прикосновения которых надолго сходили с ума не годами не мыли осаленную часть тела… Это было время тех, кто в жгучем горниле безумного мира голыми кулаками ковал первый раскаленный от страсти металл…
Это было целое столетие, когда одним ударом по струнам в порошок стирались все запреты и моральные доктрины, возводимые схоластическим пережитком империализма. Было время, когда под истинным страхом расстрела в лубянских подвалах или мучительной смерти от рук ошалевших гопов носили узкие брюки и снимали их перед толпой, чтобы показать ту часть тела, которая есть, но слова для нее нет. Время было для тех, кто мог от души размахнуться и швырнуть к чертям свинячьим из распахнутого окна гостиницы главное орудие пролетария – черно-белый телевизор…
Для всего этого время было. И оно прошло.
Маятник ослепшей от старости истории раскачали вместе с миром так, что он взлетел на неизмеримую высоту и, задержавшись на краткий миг беспредельных девяностых, с неукротимой скоростью полетел обратно. Чтобы крушить на своем пути все, что было создано этим лихим столетием войны за антимораль.