- Он сейчас более чем внимателен к сохранности твоего здоровья.
- Естественно. Сам одной ногой в могиле, и за меня бояться начал.
- Скорее, за свой бизнес. Ты же типа наследник.
- Я типа музыкант.
- Зачем тебе это вообще? Нафига ты все это затеял? Кому ты что доказываешь? Нет, я понимаю. Многие в твоем возрасте хотят стать артистами...
- Не понимаешь, - оборвал Артемий, - Это не телки-деньги-слава. Это как азартная игра. Быть музыкантом - это не просто быть талантливым. Тут нужна и какая-то доля везения, и какая-то доля цинизма, и что-то большее, чем просто способности. Сколько таких, безумно талантливых, просто не приходились ко двору? Сколько их получали признание только посмертно? Но в этом весь кайф - в том, что шоу-бизнес - самая непредсказуемая и непросчитываемая индустрия. И если у тебя получается стать кумиром толпы - значит, ты избран судьбой. Вот и все. Я хочу сыграть в эту игру.
- Теперь понятно, к чему ты.
Артемий поболтал коньяк в бокале и придвинул свое кресло ближе к Илоне.
- Понимаешь, в чем фишка - можно стать прекрасным администратором, если научиться управлять человеческими ресурсами, выучить три десятка алгоритмов из психологии кадровой работы. Можно читать жесты и владеть принципами нейролингвистического программирования. Все это прекрасно освоил наш общий знакомый Винсент Громов. Подозреваю, что за плечами этого умника не только и не столько способности ментала, сколько грандиозный опыт тренингов управления человеческими ресурсами. Я пару раз наблюдал за тем, как он действует - один в один, как мой отец. С кем надо, он будет сюсюкаться как с маленьким, с кем надо - будет жестко гнуть свою линию, но каждый раз будет предсказуемо идеален, он будет играть свои роли по правильным сценариям и вести себя так, как это нужно, чтобы достичь должного результата. Бизнес - это четко структурированная и хорошо изученная система взаимоотношений. Вампирские способности просто добавляют чуть-чуть перца в этот супчик, но его рецепты давно известны и скучны мне.
- А что ж тогда тебе не скучно?
- Музыка. Я инкуб, и очень хорошо чувствую, что такое чувство созидания. Видишь ли, секс и музыка неразделимы. Везде присутствует элемент творчества. В одном случае рождается ребенок, в другом - песня. И каждый выход на сцену - это как половой акт с залом, понимаешь? Когда зал тебя любит, ты получаешь ни с чем не сравнимый оргазм. Соблазнять женщину и зажигать толпу - это искусство, которому невозможно научиться. Это нечто фантастическое, если ты не инкуб, тебе не понять. Нет алгоритма, технологии или теории. Невозможно сделать ребенка нужного пола и внешности, это всегда загадка, каким он родится. Невозможно просчитать, насколько успешной окажется песня, станет ли она хитом или провалится. Невозможно понять, будут ли слушать твой альбом, пока ты не потратишь полгода, чтобы его записать, оформить, издать и распространить. Невозможно математически или логически просчитать алгоритм успешного релиза. Можно просчитать ходы переговоров, но невозможно заставить человека любить твое тело или твою музыку. Поэтому быть успешным в шоу-бизнесе намного приятнее, престижнее и рискованнее, чем в обычном деле. Бизнесмена должны уважать. Музыканта должны любить. Обожать. Отдаваться ему с каждой нотой. То, что я испытываю на сцене - это ни с чем не сравнимое удовольствие, когда я полностью выкладываюсь перед толпой, когда все мои эмоции принадлежат залу, а в ответ я получаю такой же, нет, в сотни раз больший поток эмоций от них. От тех, кто искренне любит и хочет меня. И это ощущение намного важнее и дороже любых денег, которые я могу заработать. Мой отец никогда не поймет меня, не поймет, что вампиры способны не просто чувствовать эмоции, но жить ими. Мы не можем существовать где-то в срединной серой массе, довольствуясь примитивной жизнью. Я хочу не просто собрать "Арену", я хочу взорвать ее! Хочу почувствовать, как весь воздух в огромном зале накаляется от эмоций, от бесконечного потока неконтролируемых чувств, хочу управлять этим потоком и поглощать его! Эти материи лежат за пределами восприятия тех, кто не чувствует. Я не смогу объяснить тебе. Так же, как невозможно объяснить слепому от рождения, как выглядит огонь или на что похожи облака. Прости, если мои слова звучат для тебя жестоко, но такова правда. Поэтому я был удивлен, что вы не стали отговаривать меня или ограждать от "лишней суеты". Я обещал, оседлаю Арену - и сам уйду со сцены. Но мне надо испытать себя. Надо это увидеть. Спасибо, что хоть не мешаете.
- Нам такую задачу не ставили, - равнодушно откликнулась Илона.
Артемий внезапно поймал себя на совершенно крамольной мысли. Чертов Винсент был прав. Катавася идеально поняла суть того, что чувствовал Артемий. Она до миллиметра почувствовала напряжение каждой клеточки кожи, когда звуковая волна смешивается с затаенным дыханием зала, когда незримые нити энергопотоков - тысяча к одному - сплетаются в искусное кружево над сценой. Когда вся аура наполняется роскошным ощущением владычества над миром разума...
Она была виновата только в том, что не родилась красивой, женственной и привлекательной. Такой, какими были все телочки Артемия. Она могла бы стать его возлюбленной, его музой, его второй половиной до конца жизни - если бы к удивительному чуткому восприятию добавилось немного привлекательности. Но нет, Артемий понимал головой, что ученица Громова просто создана для тончайшей работы с энергетами, с музыкантами, с бурными реками эмоций. А чем-то другим понимал, что не сможет находиться рядом. Не сможет смотреть на нее как на девушку, воспринимать ее с той позиции, с которой она этого хочет. Он просто измучает ее, и в итоге все кончится так, как уже кончилось тогда, ночью в гостинице.
Артемий понял, что поступил с одной стороны честно - он не стал врать, не стал искать себе оправданий или сбегать под благовидным предлогом. Но он смертельно обидел высшего вампира. Женщину. Какой бы она ни была. Обидел тем, что соблазнил, а потом спровадил, не прикоснувшись. Какой бы она ни была, она женщина. Такое не прощают.
Все-таки жаль. Была бы чуть красивее, можно было бы даже жениться.
Артемий усмехнулся собственной дурацкой мысли и забыл. Перед ним сидела другая женщина. Вполне пригодная, симпатичная, хотя и старовата, конечно, на взыскательный вкус. Но эта женщина ни черта не смыслила в его музыке. Впрочем, от нее и не требовалось.
- Кстати, а какую задачу вам поставил мой папаша? - поинтересовался Артемий. Не лишним было бы узнать.
- Не допустить к тебе ирччи. Почему-то твой отец считает, что тебе угрожает эта опасность.
- О! Да он хотя бы имеет представление о том, кто такие ирччи?
- А ты имеешь? - Илона постаралась выкинуть из голоса резко пробившееся любопытство.
- Кое-что я об этом знаю. По крайней мере, здесь, в Москве, о них слышали и знают побольше, чем в замшелом Питере. Там про вампиров до сих пор ходят слухи, что все они боятся серебра и не отражаются в зеркале.
- Ну так поведай мне, ничтожной питерской невежде.
- Что? Что тебе сказать? Давнишняя легенда о том, что ирччи - это создание какого-то безумного шамана, проклявшего афганских вояк. И что, дескать, месть его активно распространилась на детей тех, кто был виноват в смерти семьи колдуна. Знаем мы все эту историю, ничего нового в ней нет. И, если ты не в курсе, то я ни разу не видел и не слышал, чтобы они кого-то насильно подсаживали на чернуху. Предлагать ее предлагают. Так же как бесплатную дозу предлагает любой уважающий себя дилер. А потом оставляют ровно столько, сколько нужно, чтобы прожить пару месяцев до запланированного кирдыка. Твое право согласиться или отказаться.
- Ирччи нападают на людей.
- На проклятых, у кого есть перспектива превратиться в высших.
- А ты?
- А я, - Артемий усмехнулся, - Я уже это прошел. Папенька запоздал со своей скорой помощью.
- Так ты высший? - Илона растерялась.
- Нет, конечно. Просто могу им стать. Я проклятый, но проклятие моего отца не разорвано. Оно действует.
- Так почему не сказал раньше?
- А кто бы спрашивал? - равнодушно пожал плечами Артемий, - Все считают меня какой-то игрушкой в своих личных схемах. Отец, вы все... Я такой как есть, у меня своя жизнь и свои планы на нее. И делаю я то, что хочу, а не чего от меня хотят. А все остальные могут играться дальше в свои игры.
- Тогда, блин, почему ты сейчас мне все это говоришь?
- Потому что мы идем к логическому финалу эпопеи. Я скоро закончу то, к чему стремлюсь. И пойду дальше своей дорогой. А тебя, милая, мне просто жалко. Ты так пыжишься изображать из себя охрану, а сама даже не знаешь, что нужно делать. И на какой козе ко мне подъехать. За все время даже толком не поговорила со мной ни разу. Все мысли где-то далеко.
Илона мысленно обругала себя. Артемий был чертовски прав. Циничен, но прав.
- Мне реально тебя жаль. Папаша со своими головорезами втянул тебя в эту игру, даже не объяснив, чего хочет. Сам не знает. Меня бы спросил для начала, да? Но ему не интересно меня спрашивать. И Михалычу не интересно. И тебе тоже. Потому что вам на меня глубоко плевать, вы играетесь в свои игры, а я у вас так, пешка. Вы все живете в каком-то странном мире, где за печкой притаился враг, в подъезде каждый второй шпион, повсюду мерещатся какие-то происки интервентов. Не умеете наслаждаться жизнью, спокойствием, эмоциональными взрывами с положительным зарядом, а не с отрицательным. Вы какие-то все... мазохисты добровольные. Вроде бы организм требует адреналина, но способы, которыми вы его добываете, просто чудовищны в своей закоснелости. Славик все еще вспоминает свои былые победы, а по сути уже старье, которое вышло в тираж. Он сейчас даже на ринг не выйдет, свалится в первом же раунде. Ты хорохоришься своими супер-способностями, а на деле ни разу даже не пробовала их включить. Громов хотя бы регулярно своими пользуется, а ты все время рефлексируешь по утерянным лучшим годам жизни, но с места не сдвинешься даже на миллиметр. Знаешь, единственный нормальный человек в моем окружении, это Толик. Вы его ни в грош не ставите, а ведь у него есть цель, и есть стремление. Он, в общем-то, зря пыжится, ничего у него не получится, но уважения заслуживает хотя бы то, что он не сдается. Дебильно, конечно, шито все белыми нитками, но упирается рогами, роет землю. А ты сидишь на заднице и жалеешь себя, равно как и твой хахаль Славик. Не смотри на меня так, я все давно знаю. Потому вы и спелись, потому что вы никчемные старомодные лентяи, которые разменяли четвертый десяток и сложили руки на брюхе, дескать, жизнь кончена, осталось наплодить кучу детишек и пытаться реализовать в них то, что не получилось сделать самим. Вы будете чудовищными родителями, такими же, как мой отец. Я вас откровенно за это презираю, но ничего не могу поделать, перевоспитать вас уже невозможно.
Илона страшно обиделась на эти слова. Хотела ответить чем-нибудь не менее язвительным, а то и вовсе послать к черту зарвавшегося юнца. Но, то ли коньяк врезался в голову так не вовремя, то ли это действительно было великое осознание, и бывшая примерная служительница правопорядка вдруг начала громко хохотать, вытирая выступившие слезы.
Артемий спокойно наблюдал эту сцену, не вмешиваясь. А капитан Меркулова в полной мере осознавала, какую дичь они тут дружно разыгрывали, какую несусветную гору опасностей наплодили сами себе, во главе с бывшим гэбистом Михалычем, который спит и видит интервентов за печкой... Вся эта тупая история с вечным пугалом - не более чем действительно навязчивая паранойя старорежимных дедков, которым и самим несолидно лезть в дебри, и поразвлечься чем-то охота.
И почему, почему бы ей раньше не сложить вместе два и два? Почему не прийти к этим выводам до того, как какой-то двадцатилетний щенок ткнет ее носом в собственную лужу? Нет никаких опасностей, нет никакой угрозы. Есть только хороший мальчик Артемий со своими нормальными жизненными целями. Есть Кобыла, которая хочет заработать денег на талантливом музыканте. Есть концерт в "Арене", которого все они ждут с нетерпением. И работают как проклятые. И им плевать, что рядом где-то ошивается идиотка, которая повелась на эту чушь и сама себе башку забивает, накручивает черт знает что. Давно пора выкинуть из головы тараканов, расслабиться и получать удовольствие.
Илона еще раз приложилась к коньяку. Курин, не особо церемонясь, потянулся к пуговицам на ее блузке - и так слишком много времени было потеряно на пустую болтовню.
- А презрение к нам, морально устаревшим ублюдкам, тебе не мешает со мной трахаться?
- Если будешь молчать, не помешает, - цинично заявил Артемий и грубо повалил капитаншу прямо на пол.