Славик хотел что-то еще сказать, но в парке как назло появился одинокий собачник с унылой овчаркой. Не самое приятное соседство. Сейчас еще подумает, что пьяные супруги ругаются. Начнет заступаться за женщину, собака еще эта долбанная...
В итоге, Славик плюнул на сбрендившую Илону и спокойно дал ей уйти в глубину парка. Пусть проваливает. Погуляет и вернется.
Собачник осторожно покосился на него, но никаких выводов не сделал и побрел себе дальше, выгуливать питомца.
Берсерк притих. Сел на лавочку и тщательно задумался над произошедшим. Если только предположить, что верны определенные подозрения, то это не приступ белой горячки. Это ведовское прорицание. И то, что случилось с Илоной, очень похоже на шаманский транс, в котором видящие могут разглядеть картины будущего.
Все ведь сходится, черт побери, все сходится. Илона действительно давно ушла в какое-то самосозерцание и саморазрушение. Закопалась в свои проблемы и чувства. Изгнанная из органов, никому не нужная баба за тридцать, почти одна в незнакомом городе, вынужденная работать с нынешним и бывшим любовником в одной упряжке. Тут у любого башню снесет с гарантированным фейерверком.
Неясно, что с ней случилось сегодня. И смысла нет выяснять. Факт есть факт, Илона вспомнила о том, что она по совместительству ведьма. И что прорицание, равно как и возможность видеть недоступное людям, относятся к ее прямым способностям. Которые она давненько не использовала.
Что заставило ее сегодня открыться для ошалевшей Грани и снова заглянуть за нее? Неважно, что. Главное, каков итог.
Славик попытался вычленить смысл из сказанных слов. Галиматья, если не знать подоплеки. И вполне четкие указания, если понимать предмет.
Славик берсерк. Так же забывший о своей природе, столь же пассивно разленившийся и ожиревший на барских харчах в межсезонье. Но звериная натура никуда не делась, она не умерла. Просто залегла где-то внутри, ожидая своего часа.
Именно зверь может почуять другого зверя. Именно он может убить.
Вот что увидела ведьма Илона. Вот ради чего она полезла туда, где рискованно находиться даже опытным ведьмакам. Она увидела способ убить ирччи.
Искать их надо там, где пахнет трансформой. И там, где находится приманка - некто представляющий для этих отморозков особый интерес.
На второй вопрос Славик ответил легко. Это было очевидно. Самый лакомый кусочек для этих ублюдков - Артемий. Потенциальный высший вампир. Обреченный сын проклятого офицера. Оставалось ответить на другой вопрос - где, черт подери, может пахнуть трансформой? И чем она, мать ее растак, может вообще пахнуть?
Славик не знал ответа. Но довольно быстро сообразил, кто может знать. По крайней мере, из всех представителей касты посвященных в вампирские детали только один человек может воспринять подобный вопрос более-менее адекватно. Громов, Золотов и иже с ними, не были Славику достаточно хорошо знакомы. В числе хоть и шапочных, но условно доверенных лиц значился только Пахан Димыч. Время было позднее, но вроде бы Паханчик не дите малое, спать не должен. Славик достал телефон.
А через пять минут уже ловил такси в сторону Новогиреева. Димыч сказал, что это ни фига не телефонный разговор. Что, в общем-то, верно.
Илона брела на автопилоте по душному темному парку.
Человек в черном появился перед ней, как черт из табакерки. Илона даже не успела ойкнуть. Встала, как вкопанная и тупо уставилась на незнакомца.
- Добрый вечер, красавица, - с едва слышным кавказским акцентом произнес человек и сверкнул антрацитовыми глазами, - Кто тебя так обидел, а? Иди сюда, иди...
Человек взял ее за руку и властно потянул к себе. Потом в сторону, к парку. Илона запоздало поняла, кто перед ней. И даже когда поняла, не стала сопротивляться. Все осточертело, все! Хватит. Один черт, в этой жизни больше нет никаких надежд, никаких иллюзий и никаких оправданий. Нет вообще никакой жизни, есть только трепыхание рыбы на льду, хватающей воздух из последних сил. Лучше пусть сразу убьет, чем потом все эти разборки, тюрьма для ментов, а то и похуже... какие-нибудь качки куринского начбеза. Эти сполна отплатят за покалеченную рожу принца. Нет уж, не будет всего этого. Не будет. Ничего.
Илона спокойно пошла за человеком в сторону темных деревьев.
- Сейчас будет хорошо, - змеиным шепотом пообещал ирччи и довольно оскалился. Илона закрыла глаза. Сознание рухнуло в пропасть.
Возможно, понятие интуиции свойственно всем, кто прошел через Грань. В той или иной мере они чувствуют возможность "подкормить свою стихию". Винсент идеально чуял коммерческий успех, а вот Славика сейчас неудержимо тянуло в Новогиреево, к недавно обретенному знакомцу Паханчику.
В принципе, формальный повод у него был, и Димыч даже не стал спрашивать, на кой черт почти на ночь глядя вояке вздумалось мотать на другой конец города. Видимо, какой-то обще-колдовской эгрегор срабатывал, и лишних вопросов друг другу никто не задавал.
Здание Братства в это время казалось угрожающим, страшным в своей промышленной темноте. Даже закаленный боями Славик дернулся, заходя в ангары промзоны. Глубоко в душе пошевелилось дежавю. Примерно такой же пустырь, нет, намного больше по размерам, но такой же мрачный, темный и страшный, расстилался перед ним тогда, в девяностых, когда гремели Жигулевские войны. Когда шестнадцатилетний Славик еще не знал, что такое зверский голод, когда он еще не был берсерком. Он был человеком, нормальным подростком из смутного времени, стремившимся к тем же целям, что и все вокруг.
Липкие ладони страха противно погладили по спине. Шерсть зверя встала дыбом.
В другое время он бы еще подумал, прежде чем так беспардонно лезть в непонятную историю без логического объяснения. Ибо никакой логики не было в этом спонтанном визите. Одна интуиция.
Потому что сегодня был его день. День берсерка. Зверь, давно впавший в многолетнюю спячку, снова просился на волю. Пожалуй, сегодня ему светит пиршество.
Славик-человек не знал, чего ждет. Славик-зверь уже принюхивался к запаху атмосферы вокруг и настороженно ждал.
Паханчик тоже ждал его. Он стоял одинокой фигурой на пороге длиннющего освещенного коридора. Громоздкий силуэт вырисовывался на фоне тусклого просвета посреди темноты.
- А ведь догадались, твари, - с долей странного уважение поведал Димыч.
- О чем? - не понял Славик.
- До тебя еще не дошло, что ли? А, вояка хренов? - беззлобно фыркнул Димыч и покосился в сторону стоящего рядом ангара. - Подсоби что ли, в долгу не останусь.
- Поясни что ли. Хотя бы вкурю.
- Ребяточки мои борзые, догадались, что там в ангаре. Грабануть начальство решили, беспредельщики недорощенные.
- Что у тебя там? Сокровища нации? Кащей бессмертный?
- Можно и так сказать, - Димыч помялся. Он не был уверен, что стоит разглашать подобные тайны первому встречному. Даже если чувствуешь в нем родственную душу, - В общем, там трансформа. Кладовщик я. На полставки. Какая-то зараза внаглую решила, что можно ночью прийти и спокойненько натырить добра.
- Кот из дома, мыши в пляс. А с чего решил, что это свои?
- Чужие не клюнут. Для всех тут общественно-религиозная организация. Охраны никакой, замки - ломиком перешибить. Тара для минералки. Даже кто влез бы сдуру, не позарился, товар копеечный. Только свои знают, чем она, водичка эта, заряжена.
- Бойкие ребятишки, - усмехнулся Славик. Он уже прекрасно понимал, куда вела его настойчивая чуйка, о чем говорила обезумевшая Илона и как изворотливо сейчас раскладывался пасьянс невидимых карт, по которым разыгрывалась вампирская драма с собачкой.
- Не углядел, - виновато развел руками Паханчик, - Дел много, отвлекаюсь, воспитывать некогда.