Все готово. Неужели. Все. Готово.
Вечер буквально рухнул на голову. Началось.
Осторожно, двери открываются. В зал влетает первая горсть заждавшихся фанатов. Они спешат занять лучшие места перед сценой. Дальше ломится основной поток. Все спешат, толкаются, перемещаются в замкнутом пространстве.
У команды есть двадцать минут, чтобы выдохнуть, покурить, настроиться морально и физически. Оценить масштабы толпы под сценой. Вспомнить, точно ли ничего не забыли. Точно? Окей. Начинаем? Начинаем!
И прозрачная, обволакивающая и затягивающая атмосфера соткалась в воздухе вместе с первой нотой интро. Тогда же вспыхнул первый локальный протуберанец, включился нервный пульс светотени, задающий ритм сердца. Волны тяжелого дыма расползлись по сцене, разбивая на осколки заиндевевший в мгновение воздух.
Зал взвизгнул и замер. Пауза, свет, звук, тишина.... Постижение.
С первой же песни стало понятно, что "Ardent Sun" - не просто музыканты, это настоящие энергеты, люди, умеющие властвовать над эмоциями и незримой материей психики. Красавцы, врываются на сцену властным потоком бессознательного. Взрывы света, брейки, буйные "гривотрясы", рычание и сумасбродные возгласы фронтмена Артемия Курина...
Если до этого в зале ощущалась ментально-морозная взвесь ожидания, то, кажется, запахло серой и озоном? А воздух раскалился до состояния плазмы. Напряженное ожидание, предположение, предвкушение - весь калейдоскоп накопленных эмоций носился по "Арене", оседлав волны гитарных риффов.
От бара отлепились самые беззастенчивые любители алконавтики, от стенок - самые отчаянные мизантропы и пугливые особы. Все, кто мог влиться в сплоченную команду под сценой, сделали это, повинуясь то ли мысленному приказу, то ли просто инстинктивному ощущению. Удивленный взгляд клубного администратора показал: подобная солидарность публики проявляется крайне редко. В большинстве случаев холеная московская аудитория предпочитает чинно покоиться на седалищных холмах, утвержденных поверх ближайшего доступного стула (кресла, насеста) и лениво наблюдать за происходящим с позиции "ну вы там поиграйте чего-нибудь, а я посмотрю".
Живейшее участие в создании неповторимой атмосферы всеобщего черт-знает-чего, где группа - одна из синегретических частей сложной схемы энергообмена - это сегодня из разряда большого нонсенса. Но факт остался фактом - с первых же песен в буквальном смысле слова протащило всех. С первых же возгласов Артемия народ влился в текст, позволив фронтмену иногда беречь голосовые связки.
Василиса стояла на балконе, четко напротив центра сцены. Так же, как тогда, на концерте Шмиера. Вцепилась руками в перила и дрожала от дикого, безрассудного напряжения. Она поймала на себе короткий взгляд Артемия, и этого хватило, чтобы намертво приклеиться к нему, почувствовать контакт, соединиться с ним энергетически и ощущать на себе все то же, что он. Двигаться вместе с ним, смотреть его глазами, чувствовать его кожей.
Она стояла и сама себе не верила. Не может быть все так просто. Где сопротивление? Где бесконечные попытки пробиться через чужое сознание и эмоциональное поле? Ничего не было... Артемий был настолько открыт залу, и так щедро разливал вокруг себя энергию, что никаких усилий просто не было нужно. Держи и не отпускай.
И никаких лишних движений, только наблюдение, только незримое присутствие рядом с ним, вместе с ним. Пусть привыкнет к этому ощущению "присутствия", сроднится с ним, решит, что это обычный обмен энергией с фанатами. Позже, когда к нему потянется две сотни хаст, воспламененных стихийниками в зале, музыкант и вовсе забудет обо всем. Но сейчас важно удержать этот контакт - вдруг больше он не посмотрит не нее, и не представится больше такой возможности.
Василисе хотелось орать. Душа требовала зверства!
Но громкость в зале пока была средней, разогревочной, рано еще. "Звукорезы" прислушивались к шумам и посторонним звукам, тонко подстраиваясь под музыкальный драйв и наращивая обороты понемногу. Поэтому выражать свои эмоции чересчур громко было нельзя. Василиса терпела. Хотя давалось ей это с огромным трудом - когда всем телом, всей душой чувствуешь того, кого колбасит на сцене... ну невыносимо стоять соляным столбом и молчать!!!
Наконец, до звукорежиссеров дошло, что группа ведет себя очень профессионально, коррекции особой не требует. Обычно во время скоростных понтов громкость приходилось уменьшать принудительно - музыканты обожали показать свое "мастерство" на предельных децибелах. Но "Ardent Sun" не стали спешить с проявлением своих талантов. Им уже хватало драйва. А вот толпа в зале требовала большего. Поэтому саунд за считанные секунды вырвался в область фантастики. Ритмическая секция гулко завибрировала по костям, посуда в барах откликнулась мелодичным перезвоном. Акт энергетического слияния вошел в кульминационную стадию.
Рычание, вой, пронзительные крики зала, романтичные вздохи и охрипшие голоса, черт знает как закрученные в тугую спираль страсти, песни, следующие одна за другой... В нужных моментах под чутким руководством Артемия толпа фанатов начинала вопить, прыгать, отплясывать, размахивать руками и от души орать, исполняя каждый на свой лад знакомые или свежие композиции. У песен "Ardent Sun" был особый шик - удивительный ритм, динамичный и одновременно насыщенный мелодикой и романтичным безумием. Это была музыка вампиров. Людей, ушедших за грань и принесших оттуда немыслимые чувства. И на этой грани сплетались в тугую нить приземленная жесткость и романтичная невесомость. Эта музыка проникала внутрь восприятия, в каждую нервную клеточку. Она чувствовалась кожей и оседала на волосах пеплом горящей души.
Песни были сложные, не только в поэтико-музыкальном плане, но и в исполнительском. Вася знала об этом, как никто другой, потому что изучала материал долгие недели, вслушиваясь в магический голос.
Музыканты "Ardent Sun" улыбались и жмурились как стадо котов, получивших неограниченный доступ к цистерне с деревенской сметаной. Говорят, что сцена затягивает, что это как наркотик, от которого невозможно отказаться, если хоть раз прочувствовал его кайф. Огромный зал, под завязку набитый фанатами - это особое чувство, которое в исполнении энергетов передавалось электрическим зарядом по плечам и шеям, расползалось незримой сетью крохотных молний.
И в едином порыве синергетической подзарядки весь зал поднял вверх руки. Воздух, наполненный дымом, пошел синусоидой от единовременного движения. Зал орал в две тысячи глоток. Моментально закатив в атмосферу ту самую взаимосвязанную реакцию, которая вызывает ощущение колдовского ритуала. Зал живет в ритме качающей музыки, и этот чудовищный транс, в который входишь все сильнее, может сравниться только с полетом вниз головой с вершин Кавказа. Неважно, в каком формате происходит такой концерт - на кухне или у костра, на огромных просторах многотысячного феста или в локальном клубе. Декорации не главенствуют. В подобных эманациях вообще не имеет значения, где - важно только, как...
Взбесившиеся барабаны резко взяли обороты, раскаляя воздух до предельной температуры. Угроза выпадения из реальности нависала все ощутимее, музыканты слаженно прыгали и летали по сцене, улыбались или срывались на дикие гримасы, от которых отшатывались смельчаки, подобравшиеся к сцене. В протянутый к залу микрофон зачумленно орались слова, где-то в середине сам собой организовался ритуальный хоровод... каждый отрывался в силу способностей, предпочтений и пожеланий, это был натуральный апогей эмоций, сконцентрированный до предельности.