Я была на последних месяцах беременности, когда вернулись Наполеон и Мюрат. Их приветствовали ликующие толпы. Планировались торжественные приемы, военные парады, официальные обеды, но сперва был семейный ужин в Тюильрийском дворце. Под влиянием сиюминутного настроения Наполеон посадил меня слева, а Мюрата справа от себя. Жозефина, сидевшая за столом напротив Наполеона, восторгалась моим мужем:
— Ах, мой дорогой отважный Мюрат.
Я не припомню, как разместились остальные члены семьи, в тот момент находившиеся в Париже. Во всяком случае, пока еще не был узаконен порядок соблюдения старшинства в «королевском» семействе.
— Такой отважный, — проговорил монотонно Наполеон после того, как Жозефина повторно выразила свое восхищение Мюратом, — что он заслуживает награды. Я решил назначить его командующим резервной армией в Дижоне.
Затем, повернувшись ко мне и отхлебнув немного воды, которую пил вместо вина из-за непорядка с желудком, он добавил:
— Твой муж отправится к новому месту службы немедленно.
— Я должна ехать вместе с ним?
— Конечно, нет, принимая во внимание твое нынешнее положение.
— Ты доставил мне моего мужа и сразу же отнимаешь его опять, — пожаловалась я. — А я рассчитывала на второй медовый месяц.
— При твоем состоянии? Исключено!
— Прискорбно, но факт, — прошептала Жозефина.
— Для кого-нибудь из рода Богарнэ — возможно, — отпарировала я, — но не для Бонапартов.
Жозефина приятно улыбнулась. Мне даже показалось, что она едва сдерживалась, чтобы не хихикнуть; как бы там ни было, Жозефина, окруженная врагами, всегда была в лучшей форме, какой бы отчаянной ситуация ни казалась.
В данный момент, однако, наши роли поменялись. Но все изменится, утешала я себя, после рождения моего сына, тем более что мальчик Полины медленно угасал. Наполеон, который очень любил детей и чувствовал себя в их обществе гораздо раскованнее, чем со взрослыми, конечно же, привяжется всем сердцем к моему сыну и станет более благосклонно взирать на нас с Мюратом.
— Как понравилось вам в последний раз на минеральных водах, Жозефина? — спросила Полина лукаво.
— У меня все вызывало отвращение, — изящно передернула плечиками она.
Жозефина недавно вернулась с курорта, где вновь, по настоянию Наполеона, прошла курс лечения. Она была здорова, хотя, когда требовали обстоятельства, охотно прикидывалась болезненной и слабой. Наполеон наивно полагал, что лечение благоприятно повлияет на ее способность к зачатию и она родит ему сына. Как передавали, Жозефина однажды заметила холодно, что минеральная вода, к сожалению, не содержит могучего мужского семени. Во всяком случае, своему первому мужу она родила двоих детей без помощи минеральной воды.
— Вы пили воду или купались в ней? — поинтересовалась Полина.
— И то и другое. И если купаться было приятно, то глотать — отвратительно до тошноты.
— Бедная Жозефина.
Я хихикнула (до сих пор я так и не избавилась от этой детской привычки). Полина тихо рассмеялась, а Люсьен, пребывавший в последние дни в плохом настроении, нахмурился. Наполеон, сердито сверкнув глазами, быстро переменил тему.
— Надеюсь, вам понравился сегодняшний ужин.
— Только не мне, — заявила Полина, зевая. — Нахожу его слишком простым.
— Мы еще не можем себе позволить, — произнес медленно Наполеон, — изысканные обеды и ужины или роскошные приемы. И хотя большинство из вас игнорирует мои советы, хочу еще раз напомнить, что народ должен видеть в нас простых, добропорядочных граждан. Больше сторонников нам принесет умеренность, нежели расточительность.
— И тем не менее ты переехал из Люксембургского дворца в Тюильри, — с вызовом заметил Люсьен. — Поспешил занять традиционную резиденцию французских королей.
Наполеону нечем было возразить, поэтому он продолжил прежнюю тему:
— Мы должны проявлять осмотрительность, пока я не укрепил свои позиции первого консула.
— И как ты предполагаешь это сделать?
— Действительно — как? — улыбнулся загадочно Наполеон.
— Быть может, ты выступишь с предложением о продлении срока пребывания на этом посту…
— Такая возможность существует, благодарю тебя Люсьен. Или стать первым консулом пожизненно.