Во время представления Моро два или три раза прижимался ногой к моей ноге. Я старалась не отвечать, но и не отдергивала ногу. Когда мадемуазель Жорж в заключительной сцене что-то с вожделением и страстью произносила, он прошептал:
— Приревнует ли Мюрат, если вы поужинаете со мной сегодня вечером?
С невинной улыбкой я также шепотом ответила:
— Конечно нет, раз за нами станут следить ваша жена и Лора Жюно.
Как я подозревала, для Моро это был мой первый кокетливый жест, предвещавший интимную связь. В результате я отправилась ужинать в дом Моро, осознавая, что мадам Моро вся клокотала от злости. В течение всего ужина она не спускала с меня своих глаз, похожих на бусинки, с таким выражением, будто уже мысленно видела Моро и меня вместе в постели.
— Вы любите читать, мадам Мюрат? — спросил Моро, послав за второй бутылкой вина.
— Только легкие романы, — ответила за меня несносная Лора.
— Теперь все заняты любовью или тем, что за нее принимают, — язвительно заметила мадам Моро. — Поэтому читать о ней нет времени.
Я не сомневалась: у нее было достаточно времени, чтобы искать любовных утех в книгах. Насколько я знала, Моро женился на ней главным образом из-за денег, которые ей еще предстояло унаследовать.
— К сожалению, Лора неверно охарактеризовала меня, — сказала я, смотря прямо в глаза Моро. — Я большой любитель исторических и биографических сочинений. Особенно меня интересуют случаи взлета и падения известных полководцев.
— Самую захватывающую биографию, — пробормотал Моро, — предстоит еще написать.
Он специально давал понять мне — но не Лоре и своей жене, — что ожидает скорого крушения Наполеона.
— У меня прекрасно подобранная библиотека, — продолжал он. — Не желаете ли осмотреть ее, мадам Мюрат?
Не дожидаясь моего ответа, он встал, обошел вокруг стол и предложил мне руку. Все его движения были размеренными, необычайно элегантными и уверенными. Я думала, что его жена пойдет с нами, но он осадил ее одним коротким предостерегающим взглядом, и она, нахмурившись, завязала с Лорой какой-то пустой разговор. У него действительно была обширная библиотека, однако в тот момент книги интересовали его так же мало, как и меня.
— Перед этим мы говорили о вашем брате Люсьене, — начал Моро.
— Да, бедный Люсьен.
— Подозреваю скрытые причины для его высылки, — продолжал он. — Готовы ли вы быть со мной откровенны, насколько позволяет ваша лояльность по отношению к первому консулу.
— Я уже не испытываю подобной лояльности, — вздохнула я. — Мне хочется лишь одного.
— Чего же?
— Спасти Наполеона от самого себя. Люсьен было попытался, но у него ничего не получилось. Боюсь, что и меня постигнет неудача.
— Попытка Люсьена послужила причиной изгнания?
— Совершенно верно.
— Находясь в опале, вы не можете ни преуспеть, ни потерпеть неудачу.
— Вы правы, Моро. И, откровенно говоря, я и сама опасаюсь ссылки.
Моро помолчал, по-видимому, прикидывая, насколько мне можно доверять. По крайней мере мне так показалось.
— Некий господин Рошель, — наконец решился он, — выдвинул интересное предложение…
Я взглянула на Моро широко раскрытыми от изумления глазами.
— Значит, Рошель говорил и с вами?
— Нет надобности скрывать это, — пожал плечами он.
— Я тоже беседовала с Рошелем, — призналась я доверительно.
— О реставрации правления Бурбонов, — подсказал Моро. — Вы за это?
— Обстоятельства вынуждают меня благоприятно смотреть на подобную возможность.
— А какова позиция вашего мужа?
— Я еще не обсуждала с ним вопрос о восстановлении монархии, но он так же, как и я, недоволен Наполеоном.
— Недоволен?
— Вы, конечно, понимаете — почему? — уклонилась я от подобных объяснений.
— На посту губернатора Парижа, — слегка улыбнулся Моро, — у Мюрата меньше шансов увеличить свое состояние, нежели в должности командующего Итальянской армией.
— Как вы догадливы, Моро.
— Мюрат занимает весьма выгодную позицию, хотя и не прибыльную. Если бы я был губернатором Парижа…
— То что?
— Наш разговор затянулся, — внезапно оборвал себя Моро. — Моя жена может что-нибудь заподозрить. А мадам Жюно — самая большая парижская сплетница… Мы должны встретиться еще раз и побеседовать наедине, — добавил он, затем выбрал с полки книгу и сунул мне под мышку.