— Все это неважно, — прошептал я. — Давайте открывать. Если он ожил, нам следует поторапливаться.
Вместе с лопатами из домика сторожа мы прихватили молоток, и мой спутник лично спустился в яму, чтобы вынуть гвозди из крышки. Я услышал, как задвигались доски, и заглянул через край могилы.
Он стоял, склонившись над гробом, вглядываясь в него, и в лунном свете его лицо походило на бледную маску смерти. Я услышал, как он зашипел.
— Почему гроб пуст? — выдохнул он.
— Ненадолго!
Я вынул из кармана разводной ключ, замахнулся, и, сокрушая череп моего компаньона, обрушил вниз со всей возможной силой.
После этого спрыгнул в яму, запихал извивающееся тело в могилу, закрыл крышкой и вернул толстые гвозди на их места.
Я слышал его мольбы переходящие в приглушенный крик, все затихающий, по мере того, как я накидывал землю поверх крышки гроба. Запыхавшись, я работал до тех пор, пока не стихли последние доносящиеся снизу звуки. Я плотно утрамбовывал землю — еще плотнее, чем когда копал могилу в первый раз.
И вот, наконец, все было кончено.
Он лежал там, безымянный, бессмертный; лежал под шестью футами земли в прочном деревянном гробу.
Ему не удастся пробить путь на свободу, я был уверен. Но даже если у него получится, я специально положил его в деревянную темницу лицом вниз. Он проложит свой путь в ад, а не наружу.
У него был последний шанс избежать этой судьбы, но я решил по-другому. Оставить его лежать там, как он описывал мне сам — ни живого, ни мертвого. Позволить ему осознать свое разложение, когда дерево прогниет и черви приползут на пир. Дать страдать до тех пор, пока личинки не доберутся до его гниющего мозга и не сожрут остатки злобного разума.
Я мог бы вогнать в его сердце кол. Но его ужасные стремления заслужили ему более жестокой доли.
Все было кончено, и теперь, прежде чем наступит рассвет, я мог вернуться — вернуться в его большой старый дом, который был единственным известным мне пристанищем на всей земле.
Я так и сделал, и последние несколько часов потратил на эти записи, чтобы все могли узнать правду.
Я не особо ловок со словами, и все написанное мной попахивает слащавой мелодрамой. Возможно, вы сочтете все это бредом глупца или сумасшедшего, а может и того хуже — обычной шуткой.
Поэтому я умоляю вас, если вы желаете проверить правдивость моих слов, ступайте завтра на кладбище Эверест и отыщите свежую могилу. Поговорите с полицией, когда они обнаружат мертвого сторожа, и отведите их к колодцу у закусочной Дэнни.
Затем, если захотите, откопайте могилу и найдите в ней того, кто продолжает ворочаться и корчиться в своем гробу. Когда вы увидите все это, вы должны будете мне поверить — и по справедливости, вы не облегчите пытку этого чудовища, вогнав ему в сердце кол.
Потому что кол означал бы для него облегчение и покой.
И еще я надеюсь, что после всего этого вы придете ко мне — и принесете кол для меня…