Я вошел в хижину и опустился на колени у кровати. Мне стало жалко будить Сэма, но делать было нечего. Я положил руку на постель и неожиданно понял, что дотронулся до чего-то необычного, — под одеялом, на краю кровати, лежало что-то тяжелое и длинное. Это было ружье, во сне Сэм сжимал его ствол. Я подумал, что у Сэма вошло в привычку спать с «Браун Бесс», чтобы никто его не украл.
Моя рука заскользила по стволу, пока я не нащупал приклад, схватил его и осторожно потянул. Сэм захрапел во сне и мотнул головой, как будто пытался отогнать от лица муху, но не проснулся. Я снова потянул ружье. Он что-то забормотал.
Я отпустил ружье и вынул руку из-под одеяла. Надо было решить, что делать дальше. Сэм очень устал и спал глубоким сном. Я подумал, что можно попробовать сбросить его руку с ружья и он вряд ли проснется. Раньше, когда мы спали в одной постели, он не раз закидывал на меня руку или ногу во сне, я ворчал и сбрасывал их с себя, но Сэм не просыпался. Я решил попробовать. Я осторожно стащил одеяло с его руки и ружья и быстро скинул руку Сэма со ствола. Он снова захрапел, но не проснулся. Я схватил ружье и выбежал из хижины, задев головой одеяло, завешивавшее вход. Я бежал через заснеженные пастбища так быстро, как только мог, надеясь добраться до дома раньше, чем там случится что-нибудь плохое. На снегу передо мной была цепочка моих собственных следов, обрывавшаяся только у заборов.
Я был так взволнован и испуган, что не услышал, как за мной бежит Сэм. Лишь у пастбища Рида, когда пришлось перелезать через каменную стену, я услышал звук его шагов. Я обернулся и с высоты увидел его в сотне ярдов позади. Он увидел, что я на него смотрю, но не закричал, боясь, что его могут услышать.
Я спрыгнул со стены и побежал так быстро, как только мог, хотя и знал, что это бесполезно. Сэм был старше, а значит — сильнее, быстрее, выше, чем я. Я снова обернулся, Сэм в этот момент как раз добежал до стены. Ему не надо было на нее взбираться, он просто ее перепрыгнул и побежал дальше. Тогда я побежал налево, к дороге, подумав, что Сэм за мной не побежит — там его могли увидеть. Я пытался молиться, но слова молитвы не приходили мне в голову, поэтому я просто шептал задыхаясь: «Пожалуйста, Господи, пожалуйста».
Сэм был уже в десяти ярдах от меня.
— Тимми, — сказал он, — Тимми, верни мне его, не дай Бог поранишься о штык.
Я обернулся. Мы стояли лицом друг к другу. Вдруг Сэм набросился на меня и попытался выхватить ружье. Он ухватился за ствол, но я сумел вывернуться. Он выругался и засунул пальцы в рот, я понял, что, когда выдергивал ружье, штык порезал ему руку. Я направил ружье ему в живот и сказал:
— Не подходи, Сэм, или я выстрелю.
Я даже не мог правильно держать ружье. Оно было слишком длинным и тяжелым для меня. Я не мог поднять его до плеча, и оно упиралось в бедро — одной рукой я держал ствол, а другая лежала на спусковом крючке.
Сэм смотрел на меня:
— Тимми!
— Не двигайся, Сэм.
— Оно не заряжено, Тим.
— Ты лжец.
Он шагнул ко мне.
— Не подходи, Сэм, или я выстрелю тебе в живот.
Вдруг я расплакался, это были не просто слезы, меня сотрясали рыдания. Мне было стыдно плакать на глазах у Сэма, но все было так ужасно, что я просто не мог остановиться.
— Не сходи с ума, Тимми. Оно не заряжено. Дай сюда!
— Они дома! Они хотят убить отца, если он не отдаст им «Браун Бесс»!
— Кто? Кто дома?
— Солдаты из Фэрфилда.
И тут Сэм набросился на меня. Я так и не узнал, смог бы я выстрелить, потому что Сэм повалил меня на землю, сел верхом и вырвал ружье. Лицо Сэма было смертельно бледным.
— Ты же мог застрелить меня, поросенок! — Он слез с меня, и я сел. — Ты в порядке? — спросил он.
Я вскочил:
— Они уже, наверное, убили отца!
— Тимми, я не могу пойти домой.
— Почему не можешь, они же твои друзья!
— Я не могу, Тимми. Я не должен здесь находиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Я должен быть в Денбери, покупать коров. Они послали меня туда из Кембриджа вместе с капитаном Чемпионом, интендантом, потому что я из этих мест.