— Если я закричу, не жди меня, сразу беги к лесу. По такому снегу они в лес на лошадях не поедут.
Единственным недостатком в этом плане было то, что в здешних краях рядом с дорогой не было леса. Большинство фермеров уже вырубили все деревья поблизости от своих домов. Пробираясь по снегу, я думал, куда бежать, если что-нибудь произойдет. Хотя понимал, что не так-то просто убегать по такому снегу.
Волы шли быстрее, чем вчера. Но они продолжали скользить, особенно на подъемах и спусках. Почти все время я был один — отец ехал далеко впереди. Он возникал передо мной всякий раз неожиданно, убеждался, что со мной все в порядке, и тут же снова исчезал впереди.
Мне было страшно находиться одному. А что, если ковбои едут позади и вот-вот догонят меня? Или может быть, они спрятались в одном из домов или коровников вдоль дороги? Продвигаясь вперед, я смотрел по сторонам и постоянно оборачивался. Каждые пять минут мне казалось, что я слышу топот копыт, и я вздрагивал. Но потом оказывалось, что, кроме покрытых снегом холмов и полей, у меня за спиной ничего нет.
Обедали мы в повозке — выпили пива и съели печенье.
— До Риджбери еще две мили, — сказал отец. — Я проеду вперед, а потом вернусь, и тогда мы поедем вместе. Я успокоюсь, только когда мы проедем это чертово место. — Он покачал головой. — Мы должны ехать дальше, мы должны справиться с этим, Тим, — сказал он. — Держись! Скоро все закончится.
Мы спокойно проехали через Риджбери. Люди, сидевшие в таверне, смотрели на нас. Я подумал, что, наверное, им кажется странным, что мы едем по такому снегу. Отец помрачнел.
— Если раньше никто не знал, что мы здесь, то теперь об этом узнают все, — сказал он.
Когда мы выбрались из города, он снова выехал вперед.
Мои ноги промокли и замерзли, и я снова проголодался — когда ты тратишь столько сил, то одним печеньем и пивом не обойтись. Чтобы отвлечься, я стал вспоминать названия стран мира, которые изучал по географии. Некоторые вспоминались легко — Англия, Франция, Швеция, Россия… Тяжелее всего было с такими маленькими странами, как Гессен, Тоскана или Пьемонт. Я задумался, можно ли считать страной Америку? Если повстанцы выиграют войну, то мы станем страной, но отец был уверен, что они проиграют, поэтому я решил пока Америку страной не считать. Было трудно удерживать все страны в голове. Поэтому, вспомнив больше двадцати стран, я забыл, посчитал ли я Сербию или Индию, и начал вспоминать снова. Я дошел до Аравии, когда неожиданно сообразил, что уже давно не видел отца.
Мне стало не по себе. Как давно он в последний раз показывался передо мной на дороге? Я не мог вспомнить. Наверное, это было примерно полчаса назад или час. Я вспрыгнул на телегу и посмотрел назад, пытаясь понять, как далеко я продвинулся с тех пор, когда видел его в последний раз. Все вокруг было покрыто снегом — деревья, дома, и лишь грязный черный след от нашей повозки тянулся по дороге. Где же я был, когда в последний раз видел отца? Я не мог вспомнить.
Но может быть, я ошибался? Может быть, мне только кажется, что это было давно? Может быть, пока я перечислял все эти страны, мне только показалось, что прошло много времени?
Но нет — мы прошли за это время несколько миль от холмов, которые я теперь с трудом различал. Я начал волноваться. Конечно, причины могли быть самыми простыми. Отец мог встретить кого-то знакомого и остановиться, чтобы поговорить и дождаться меня. Или он мог заглянуть к какому-нибудь фермеру, чтобы раздобыть для нас еду. В общем, можно было найти происходящему простое объяснение, но в то же время я знал: если бы отец решил оставить меня ненадолго одного, он бы меня предупредил.
Так что же произошло? Может быть, просто что-то случилось с Грей? Она могла споткнуться и пораниться. А может быть, поранился отец? Может быть, он упал с лошади и сломал ногу? Главное было поскорее его найти. Я хлестнул волов, чтобы они шли быстрее. Они замычали, затрясли головами и прибавили шагу, но через пять минут пошли медленно. Я снова ударил их, на этот раз сильнее. Но опять не прошло и трех минут, как они замедлили шаг. Они просто не могли двигаться быстрее из-за снега.
Страшные картины возникали в моем воображении: отец мог истекать кровью или лежать без сознания в снегу. Я решил найти его, а уж после продолжить путь. Я отвел волов на край дороги, разгреб снег, чтобы они могли достать до травы, и пошел по дороге так быстро, как только мог, — почти побежал.