– И что? Эта Самарина и правда классный адвокат?
– Ещё бы! Она вообще невероятно крута. Этот Руслан сначала заявил, что ему всё по барабану. Мол, он сам нас размажет. Написал на меня встречное заявление. Ну, что я украла у него деньги. Про Димку сказал, что тот сам к ним в машину сел. Добровольно. А его ушибы – ерунда. И грабеж – вообще бред. А вот против меня куча свидетелей. Вся клиника, считай. В общем, очень нагло себя вел. А Самарина сначала прижучила Олесю, и та его сдала с потрохами. Потом вообще рассудила, мол, слишком уж он обнаглевший. Словно привык к безнаказанности. Мол, если бы у него это был единичный случай, то он бы держался иначе. Ну и раскопала пару подобных моментов. Там, правда, до открытого шантажа и подстав не дошло, потому что девушки сразу же согласились на интим из опасений.
– Офигеть! – выдохнула Верка.
– Да! Но Самарина и на этом не остановилась. Перетряхнула все его деловые контракты и контакты. Всё, что можно. Хотя не должна была по идее. Просто следак там у нас был такой сначала фу… развалил бы дело намеренно и всё. Но она и следака пробила как-то. И подала заявление на его отвод. Обосновала всё. Короче, нам его поменяли. Второй вот нормальный вроде, только ленивый. Она его вечно тормошила, поторапливала…
– Ну здорово…
– А ещё, представляешь, нашла человека, которого когда-то прессовал Руслан со своими мордоворотами из ЧОПа. Чтобы тот продал им квартиру в центре.
– Нафига ему квартира?
– Ну, это еще несколько лет назад было. Руслан половину первого этажа тогда выкупил в сталинском доме. И вот там как раз наша клиника теперь. Ну, то есть, его клиника. Только дед этот… а он старенький, пенсионер уже… никак не хотел ему продавать. Дорожил ею. Типа, всё родное, сам там вырос, детей вырастил, жену похоронил. И Руслан с дружками завез его на какой-то склад за городом. Ну и истязали там бедного старичка. Держали несколько дней, пока тот не подписал всё, что нужно. Теперь он в доме престарелых. Представляешь? Жалко так его было…
– Ну и урод этот Руслан… – покачала головой Верка.
– Не то слово! В общем, всё так завертелось… Руслан, короче, уже совсем по-другому запел. Почувствовал, что запахло жареным. Отец его подключился. Он и к Димке приезжал, просил забрать заявление. И на Самарину давил, и на следователя… второго. Говорил, типа, давайте урегулируем. Мы компенсируем всё. Нам лишь бы позора для семьи избежать, а накажу сына я и сам. Она его, короче, вежливо послала.
– И что?
– И ничего. Дело уже передано в прокуратуру. Суд вот-вот… Нервничаю…
Разошлись мы с Филей по-хорошему. Словно и не ссорились. У меня даже настроение приподнялось. Не знаю, может, мы больше и не будем лучшими подругами, но во всяком случае не станем друг на друга злиться, что тоже ведь неплохо…
42
Такси остановилось у входа в «Прего» – один из самых дорогих ресторанов в городе. Вроде как, с итальянской кухней. Я там, конечно, никогда не бывала, но заранее немного погуглила.
Любит всё-таки Дима шикануть. Но на этот раз я с ним не спорила – у нас есть повод. Даже нет – Повод! Хотя меня лично и пиццерия вполне устроила бы. Но раз он так хочет – пусть.
Столик нам достался в нише у окна, все еще завешенного мерцающей гирляндой, хотя уже зима на исходе. Но с огоньками даже лучше – такое сразу праздничное настроение.
Я пролистала меню, но скорее, чтобы раздразнить аппетит, а так – доверилась выбору Димы. Всё равно добрая половина наименований мне абсолютно ни о чем не говорила: пате, магре, портофино, севиче…
Дима заказал что-то такое же малопонятное и бутылку шампанского. Нам сегодня действительно есть, что отметить.
Вчера наконец наша эпопея с Русланом благополучно завершилась. Ему дали реальный срок. И хотя Самарина не сомневалась, что так оно и будет, я всё равно до последнего побаивалась, что Извеков соскочит. Соскочит и отомстит нам. Но нет, ему впаяли за всё в совокупности три года – на полгода меньше, чем просил прокурор.
Мы потом, после суда, случайно слышали, как отец Руслана делал выволочку своему адвокату, пожилому, холеному мужчине. И тот, несмотря на седину и солидный возраст, оправдывался и трепетал перед старшим Извековым как провинившийся двоечник. Лепетал, что не всё потеряно. Обещал, что ещё поборется, подаст апелляционную жалобу. Но Извеков был просто страшен в гневе. Чем там закончилась эта сцена – я не знаю. Мы потом уже ушли.
Самарина, кстати, не злорадствовала ничуть. Хотя до суда ей постоянно намекали, да и прямо говорили, что не с теми она взялась тягаться. Нашу победу она просто приняла как должное, спокойно, почти равнодушно.