Руслан, кипя от обиды, злости, ярости, отсел подальше, в самый конец стола. Где его и не замечали почти. Точнее, отец его намеренно не замечал. Делал вид, что его тут и нет. Ясно, что он принял всерьез слова Ильяса. Ясно, что устроит потом в лучшем случае выволочку, а, скорее всего, придумает какое-нибудь наказание. А всё этот Ильяс, черт бы его побрал. Ну и она… Таня. Влезла, как заноза, торчит, не дает успокоиться.
Он ведь нормально с ней, негодовал Руслан. Помогал, делал всё для неё, ни разу ничего лишнего себе не позволил. Да с какой телкой он так возился? Ни с какой! Ни одна не кочевряжилась, не вела с ним себя так, словно он мальчик на побегушках у королевы. Да за его внимание девушки чуть ли не дрались с самой школы. Да и потом, та же бывшая его, Зойка, готова была любой глаза выцарапать, лишь бы был только с ней. А эта… Он что, урод какой-то? Старый, толстый, в лишаях и струпьях? Нет, всем вон нравился. Чего этой дуре вообще надо?
А вчера в сауне драка действительно вышла. Как раз из-за неё. Потому что он попросил Славяна, друга своего, забрать эту дуру из больницы, сам действительно не мог. По-хорошему же хотел, дело доброе сделать. А что эта овца учудила? Обхамила только человека. Бешеная. Психованная дура. Славян, конечно, вызверился потом на нем – назвал её больной тупой сучкой, а его, Руслана, куколдом и лохом, стелящимся перед бабой. Ну, кто такое стерпит? Отец с его нравом сам бы там устроил армагеддон.
Праздник набирал обороты. Приглашенный Дед Мороз развлекал детей, и все, как дураки, им хлопали со счастливыми и глупыми физиономиями. Руслан вдруг ощутил, что ненавидит их всех: отца, которому вечно не угодишь, мать, которая теперь помалкивает, когда отец его шпыняет, старшего брата с его детскими обидами и местью, визгливых шумных племянников и племянниц, и вообще всех остальных – за компанию. И чем больше пил, надеясь утихомирить это жгучее чувство, тем, наоборот, сильнее наливался злостью.
Около девяти он ускользнул незамеченным, что, по горькой иронии, сделать оказалось совсем не сложно. И вдруг понял: пойти-то и не к кому. То есть можно было податься к кому-то из давних знакомых. Но это будет то же семейное чертово застолье, от которого уже тошно, причем с чужой семьей. А ему хотелось отрыва, удовольствий, эмоций – то, что вытеснит глухую злость и обиду. В ресторан бы – но в ресторан одному идти тупо, а со Славяном они вдрызг разругались. Остальные как-то тоже его не поддержали.
Тогда он вызвал двух знакомых парней из ЧОПа. Сам про себя хмыкнул: докатился. Набивается к шестеркам в компанию. Потом поправил себя, чтоб совсем не скиснуть: не набивается, а дозволяет присоединиться к себе, одолжение, считай, делает.
Чоповцы, может, и не сильно обрадовались, один даже вякнул сначала, что, мол, Новый год же, он сидит с семьей за столом, может, это до утра подождет?
– Не подождет! – рявкнул Руслан.
В конце концов, кто им работенку подкидывает, кто им платит неплохие денежки? Семья, что ли? Как бы не так.
– Хорошо, сейчас буду, – ответил один. А второй согласился вообще сразу.
Подъехали они быстро. И получаса не прошло, как черный джип подкатил к ресторану. Спросили:
– Что случилось, Руслан? С кем-то разобраться надо срочно?
И он смягчился:
– Расслабьтесь. Мне просто нужна компания. Нормальных пацанов. Гульнем где-нибудь в хорошем месте.
Свою машину он оставил на парковке, слишком пьян был уже, чтобы садиться за руль.
И уже в дороге вдруг его осенило:
– Давайте-ка завернем по пути к одной подруге.
Через четверть часа джип остановился у знакомого подъезда. Но Руслан почему-то не выходил, сидел, оцепенев, будто погруженный в свои мысли. Только когда один из парней мягко его окликнул, он словно очнулся.
– Да, сейчас пацаны. Перекурю только.
Он вышел из машины, щелкнул зажигалкой, закурил. Задрал голову кверху, ее окно светилось. Значит, дома. И хорошо. Даже замечательно. Не подумал он только подарок какой-нибудь прихватить. Шампанское, может? Конфеты? Типа поздравить пришел.
Он наклонился к водительскому окну:
– Пацаны, не в службу, сгоняйте до ближайшего супермаркета. Тут недалеко, на Карла Маркса. Купите что-нибудь… ну, шампус, хороший только, дорогой. Деньги дам. Конфеты. Ну, коньяк. Что еще? Может, какую-нибудь новогоднюю хрень. Типа мягкой игрушки. Лоси там какие-то в коньках продавались, я видел. Ну или что-то подобное. Короче, подарок типа девушке.
Они уехали. А Руслан остался у подъезда, гипнотизируя ее окно. Но самое странное, что помимо злости, он еще и волновался. Сам себе не хотел в этом признаться и злился из-за этого еще больше, но… нервничал.
Обычно курил он редко, а тут вторую подряд выкурил и потянулся снова. Но не стал, убрал пачку в карман, сказав себе: это бред какой-то. Чего волноваться? Кто он и кто она! Просто строптивая девка, красивая, конечно. Но что он, красивых не имел никогда? А так, ничего в ней уникального.
Парни вернулись, передали ему пакет с бутылками и конфетами и игрушку. Черт, руки подрагивают, заметил про себя Руслан. И сердце молотит как ненормальное. Даже протрезвел почти от нервов. Вот уж точно бред!
Он сделал несколько шагов и остановился, когда заметил, как неподалеку остановилось такси и оттуда вышел парень. Руслан его узнал моментально. Это же тот самый пижончик, с которым они на днях виделись в больнице. Как там его? Дима вроде.
Этот-то с какого перепугу здесь нарисовался? Ещё его не хватало. Сука.
Ярость вновь заклокотала в груди.
Руслан снова наклонился к водительскому окну.
– Пацаны, видите вон того додика? Надо его… не знаю... ну, короче, пусть его здесь не будет.
– В смысле?
– В прямом смысле, – вспылил Руслан. – Этот утырок к моей телке пошел. Это ее бывший. Давайте объясним ему, что к ней ходить не стоит.
– Не вопрос, – парни вывалились из джипа и направились к подъезду. Окликнули его.
– Э, чувачок, постой-ка…
37
Дима
За эти три дня до Нового года я, наверное, чуть умом не тронулся, прокручивая в голове одно и то же и мысленно разговаривая сам с собой. А это, вроде как, первые шаги к расстройству психики.
Сам не знаю, почему меня так ошарашила та сцена в больнице, оглушила просто. Выбила землю из-под ног.
Слова Тани о том, что между нами всё кончено, так не действовали на меня, как это небрежно брошенное чужим человеком: «Твой бывший?».
Когда она твердила, что нас больше нет, я не верил. Думал, что она просто перенервничала, что ничего у нас никуда не делось. Просто больно ей, и эта боль всё остальное затмила. И надо только успокоить боль, и Таня поймет всё сама… Просто почувствует, как и я, что мы не можем быть друг без друга.
А «твой бывший» будто отрезвило вдруг, как ушат ледяной воды.
Ну или, может, просто наложилось одно на другое. Может, я бы так и не воспринял всё, будь это кто-нибудь ещё, не этот злополучный Руслан, общение с которым она от меня так долго и тщательно скрывала и к которому я её ревновал до безумия.
На следующий же день Таня позвонила, а я её даже слушать нормально не мог. Нет, само собой, меньше её любить не стал, но осадок остался. И сомнения появились. Может, я тут в эйфории ничего не видел, не верил её словам, просто потому что не хотел верить, а на самом деле у неё действительно всё перегорело.
И тут же хватался за мысль, что, если бы перегорело, разве стала бы она мне звонить на другой же день? Хотя, может, и стала бы – просто чтобы извиниться за неловкий момент.
31 декабря, измаявшись, я поехал в «Золото Якутии» и купил кольцо. Понятно, что для серьезных предложений ещё рано, да оно и не обручальное было. И всё-таки кольцо, даже такое – это же всё равно какой-то символ. Или новый шаг в отношениях, ну так мне казалось.