— Значит, Оля в городе?
— В городе она… Но, боюсь, сегодня она не готова будет встретиться. Ей бедняжке столько всего пришлось пережить за один день…
Я понимал. Потупив взгляд, я сделал глубокий вдох. Хотел объяснить хотя бы её матери, что я не нарочно запретил Оле видеть дочку… Но взгляд прилип к женщине, которая шла на дороге. В прошлый раз я видел ей с вёдрами в руках, и подумал что она знакома мне… Сейчас она катила впереди себя инвалидную коляску, в которой сидела девочка лет тринадцати и улыбалась. Она светилась, как ясное солнышко в ненастный день, несмотря на то, что не могла ходить. Женщина посмотрела на меня и резко отвернулась, прибавив шаг. Когда они проходили мимо, девочка тоже взглянула на меня и улыбнулась. Её улыбка прошлась по каким-то тайным стрункам души. Две рыжие косички до плеч и веснушки на щеках напомнили мне о человеке, с которым я прожил семь лет… Моя жена… Как же эта девочка была похожа на неё. Галя бросила больную сестру и мать, придумав для меня красивую историю о себе, бедной мученице?!
Я достал телефон из кармана и быстро вбил ответ на сообщение детектива о том, актуален ли ещё поиск информации о прошлом Гали.
Я: «Деньги переведу в течение часа. Доплачу за скорость. Я хочу узнать всё о её прошлом жены как можно быстрее».
Ответ пришёл практически в ту же секунду.
Шерлок: «Как только поступят деньги на счёт, сразу же возьмусь. Приятно иметь с вами дело».
Я нахмурился и посмотрел на маму Оли. Женщине что-то было известно, вот только готова ли она была поделиться этой правдой со мной?! Ведь я мог о многом узнать ещё до того, как придёт ответ от детектива. Я посмотрел на неё многозначительным взглядом.
Глава 6. По краю обрыва
Я вошёл в дом и вдохнул густой аромат еловых веток и травяного чая. Огляделся вокруг, скользя взглядом по небольшой кухоньке с печкой, с ностальгией вспоминая бабушкин домик в деревне, где я частенько пропадал на каникулах. Ностальгия нахлынула вместе с горечью из-за того, что бабушка и дед ушли друг за другом в самом расцвете сил.
— Дед наш спит уже, поэтому потихоньку, чтобы его не разбудить, — начала мама Ольги. — Чай будете?
— Не откажусь, спасибо. Пахнет чудесно, — ответил я и присел на табуретку с края стола, покрытого ажурной скатертью, связанной из нитей синего цвета.
Подушечками пальцев скользнули по узорам, а губы тронула улыбка. Бабушка тоже любила вязать такие штучки, а иногда они занимались этим вместе с мамой, а я как котёнок крутился вокруг клубков.
— Дядя Максим, а мы с дедой во-о-от такую рыбу поймали! Я тебе покажу! Она, правда, спит уже, но когда проснётся…
— Витюша, не кричи, зайчик! — поправила бабушка. — Иди лучше клубничку поешь!
Женщина протянула внуку тарелку с клубникой, и он побежал в комнату. Я не выдержал и произнёс наставническим голосом:
— Вить, руки не забудь помыть перед едой!
Олина мама покосилась на меня, из-за чего пришлось прикусить губу и виновато улыбнуться. Я привык считать мальчика своим. Так уж сложилось, пусть и неосознанно. Я волновался и заботился о нём, как о родном.
— Я не запрещал Ольге видеться с ребёнком… — начал я, когда её мама поставила передо мной чашку чая. — Так уж вышло… Точнее, я запретил, но ещё до того, как узнал её. Подавая заявку на поиск суррогатной матери и подписывая заявление с клиникой, я подписал документ, который запрещает женщине видеться с ребёнком и знать какую-либо информацию о нём.
— Вы это не мне скажите, Оле… Я не хочу лезть в ваши разборки. Моё дело маленькое — дочь поддержать. Насколько вы хороший человек судить не мне, — ответила она.
— Оля не захочет меня слушать. Она даже девочку отказалась кормить. Даже не кормить, а сцеживать молоко для неё… — ответил я и поджал губы.
— А что вы ожидали? Думали, что она будет плевать на собственное здоровье, на гордость? Что станет терпеть, как её пинают, будто собачонку, а потом зовут на лакомство?! — высказала её мама с долей презрения в голосе. — Вам раньше думать нужно было. А сейчас уже поздно. Если только удастся получить её прощение…
Я кивнул. Я хотел наладить с Олей отношения, потому что мне её не хватало, как человека. Как женщины…
Я сделал глоток чая, пытаясь понять, что за травы входят в его сборник. Привкус зверобоя и мелиссы ощущался отчётливо, но было что-то ещё.
— Та женщина, что шла по дороге… С ребёнком… — начал я разговор.
— Соседка наша. Зинка Куницына… Ни о чём фамилия не говорит?
Я отрицательно помотал головой. У Гали фамилия была другая — Колесниченко, до того как мы с ней поженились.