Спустя несколько недель я убедился, что новый любимец явно нарушает один из главных законов физики — закон сохранения материи. Простейшие эксперименты показали, что, хотя я все время швыряю в компостер свои отходы, компостер не только не наполняется, но даже как бы пустеет. Иногда он пустеет и тогда, когда я ничего из него не вынимаю. Подумав, я понял, что этот парадокс имеет простое научное объяснение: все дело в том, что органические вещества в компостере разлагаются и в результате теряют объем и вес. Но поскольку он — мой любимец, я по-прежнему предпочитаю видеть в этом парадоксе еще одну привлекательную его черту — некую таинственность и загадочность.
И действительно, компостер — это совершенно особое устройство, и я уже в первые дни его пребывания у меня почувствовал, что описывать наши с ним отношения как «сбрасывание моих органических отходов в его нутро» — означает упрощать эти отношения и их влияние на меня. И поскольку я понял, что знаю о нем недостаточно и потому, возможно, совершаю ошибки новичка, я начал, по своему обыкновению, интересоваться, изучать и спрашивать. Я искал и вопрошал, я получал ответы и наращивал свои познания и в конце концов стал своим в большом отряде компостерианцев, то есть обладателей компостеров, и стал вести с ними беседы о том, что же в действительности происходит в глубинах этих наших устройств, — беседы, кстати, весьма напоминающие разговоры молодых родителей о причине отрыжки у их младенцев, — а также разговоры о том хорошем, свежем запахе, который исходит от готового компоста, тоже весьма напоминающие разговоры тех же родителей о других процессах и продуктах жизнедеятельности упомянутых младенцев.
И постепенно мне стало ясно, что я попал в иной мир, где живут особые люди. Не знаю, свойство ли это компостера, или природа компостерианцев, или характер евреев вообще, или все эти наказания одновременно, но вскоре мне стало ясно, что и в этом мире есть верующие и неверующие, экстремисты и умеренные, реформисты и ортодоксы, хасиды и литваки[57], вероучители и послушные ученики, просто толкователи и толкователи с уклоном в мистику. Я попробую объяснить это на знакомом всем примере. Подобно тому как в Песах все мы садимся за праздничный стол, так все компостерианцы бросают в компостер остатки из кастрюль, тарелок, мисок и кружек. И подобно тому как Песах празднуют по-разному, и то, что принято в одной общине, запрещается в другой, так и в компостерианстве есть разные традиции и уклоны, разные подходы и рецепты. И эти разногласия, как это всегда в нашем народе, немедленно порождают у одних компостерианцев презрение к другим, у третьих враждебность к четвертым, у пятых — жалость к шестым, и у всех — отмежевание от всех, на них непохожих.
Есть компостерианцы «легкие» — как я, например, — которые не бросают в свой компостер остатки мяса и рыбы. Лично я веду себя так не из каких-то идеологических соображений, а просто для того, чтобы избежать жадного внимания собак, кошек и шакалов к моему любимому устройству. А вот фанатики дела удобрений кладут в свой компостер любой органический материал, включая мясо, причем самые ревностные швыряют в него даже экскременты домашних животных, и тут, понятно, возникает яростный спор: какие именно экскременты можно класть в компостер — любых животных или, скажем, только травоядных? А есть еще секта экстремистов, которые бросают в компостер свои собственные фекалии! Меня однажды пригласили на встречу этих крайних фундаменталистов, но скажу честно — по понятным причинам я решил не сближаться с ними. «В совет их да не внидет душа моя, и к собранию их не приобщится слава моя»[58], как учит Библия. Я положил себе мусорно-логический и сорно-гигиенический предел: мы с моим компостером будем ограничиваться лишь тем, что не прошло через желудки других высокоразвитых существ, то есть только остатками приготовления еды и самой еды, а также отбросами с тарелок и отходами из кастрюль (кроме, как я уже сказал, остатков рыбы и мяса).
Кстати, среди компостерианцев есть и такие профессионалы, которые специально заселяют свои компостеры особыми червями, чтобы те способствовали разложению брошенной туда же пищи. Но простые компостерианцы вроде меня полагаются на Бога: Он привлечет в компостер насекомых, те отложат там свои яйца, из яиц вылупятся личинки, личинки привлекут к компостеру разных других насекомых и пресмыкающихся, которые произведут всю нужную владельцу компостера работу. Для этого компостеру, понятно, необходима прямая связь с землей — качество, которое я ценю и в людях, — и действительно, когда я смотрю внутрь моего компостера, а особенно когда перемешиваю вилами его содержимое, я нахожу в нем всевозможнейших существ — ползающих, шевелящихся, кишащих и прочее, которые явно получают большое удовольствие от моего угощения. И я нисколько не пугаюсь, когда из открытого компостера взлетает облако мух, — напротив, я вижу в этом признак того, что мой компостер работает как следует!