И вот я стою на пороге своего дома. Отец так не разу не появился в больнице. У меня плохое предчувствие. Осторожно открываю дверь; она не заперта, что значит, что отец дома.
— Пап? — осторожно зову я. Никто не отвечает. Я вхожу вглубь квартиры. Меня пугает тишина. Может, папа ушел и просто забыл закрыть дверь? Я медленно обхожу все комнаты, наконец остановившись перед спальней отца. Что-то подсказывает мне, что мне не стоит туда входить, но я все же открываю дверь. Увиденное застает меня врасплох: на кровати лежит папа в неестественной позе; коврик перед кроватью запачкан рвотой. Из комнаты жутко несет спиртным, и мне все сразу становится понятно. Он пьян. Он напился до безпамятства. Вот в чем причина того, что он меня не искал. Он просто снова стал пить. Снова…
- Папочка, не надо! — кричу я, размахивая ладошками. Папочка идет ко мне, держа в руках ремень.
— Ты же знаешь правила. И ты их нарушила, Лиза. Теперь тебя надо наказать, чтобы больше ты не перечила мне, — папочка замахивается, и я едва успеваю прикрыть лицо руками, прежде чем чувствую, что мне больно. Очень больно. Папочка, я не хотела… — Твоя мама умерла из-за тебя, маленькая тварь. Это из-за тебя она так мучилась. Это ты во всем виновата! — папочка кричал, раз за разом ударяя меня ремнем. Я тоже кричала. Мне было больно.
— Папа, пожалуйста! — всхлипнула я, смотря на то, как из руки течет кровь. Папочка сделал так, что ручка опухла и на ней появились следы крови. Папочка сделал мне больно. Потом папа упал, закрыл глаза. Папочка уснул. Я осторожно обошла его и выбежала из нашей квартиры, обходя бутылки из-под водки. Папочка снова купил эту плохую жидкость, из-за нее он очень злой… Я побежала по ступенькам, мысленно считая их. 18 шагов по ступенькам, еще шесть к двери. И вот я уже на улице. Ножки мерзнут, я забыла дома ботиночки. Я боюсь идти домой. Папочка мог проснутся. Дворовые мальчишки показывали на меня пальцем и смеялись, я стала плакать. Мне очень обидно.
Папа побил меня за то, что я сходила к подружке. Я присела на скамеечку, которая была покрыта инеем. Колготки сразу же промокли, стало холодно. Мамочка, где ты? Папа сказал, что ты ушла…
Все то, что я пережила тогда нахлынуло новой волной. Отец запил, когда умерла мама. С тех пор ссадины и синяки на моем теле стали появляться регулярно. 4 года назад папа смог завязать. И вот снова. Но теперь я сильнее и смогу дать ему отпор, если захочу. Я не собираюсь терпеть отца таким. Как только я решила выйти, отец резко распахнул глаза. Сначала мне показалось. что он ничего не видит перед собой, затем его глаза сфокусировались на мне. Его глаза приобрели какую-то ярость. Черт, я его боюсь. Шатаясь, он встал, стал вытаскивать ремень из штанов. Господи, мне уже 17, что он задумал?
— Ах ты маленькая шлюха! — взревел он. Я выбежала из комнаты. Мало ли что он может сделать в таком состоянии. Однако он как-то успел меня догнать и схватил за волосы.
— Папа, за что? — запищала я. Стало действительно страшно. Он замахнулся.
— Я знаю, что ты беременна, потаскуха! — заплетающимся языком проговорил он. Удар — и ноги подкашиваются. Волосы натягиваются еще сильнее.
***
Наконец, отец куда-то ушел. Мне очень больно. Болит все. Такое ощущение, что он бил меня целую вечность. Мне нестерпимо больно. Я не могу встать. Я подползла к прихожей, в которой я оставила свою сумку. С трудом достав оттуда телефон, я не раздумывая набрала его номер. Несколько гудков — и он отвечает.
— Лиза? — удивленно спрашивает он. Ах да, он надеялся от меня избавится. Слабо усмехаюсь.
— Помоги, — выдавливаю я, голос шипит. Я не узнаю себя. Я бы ничего у него не попросила, но вот оно — крутой поворот судьбы, и я на коленях прошу о помощи.
— Что случилось? Где ты? — быстро заговорил он.
— Дома, — снова с трудом выдавила я. Он сбрасывает. Он приедет? Или я просто надоела ему? Я обессиленно опустила голову на пол. Мне страшно, я не могу подняться, а отец может прийти в любую секунду. Вытираю губу, с которой на ковер капает кровь. Пробую ее языком, чувствую металлический привкус. Странно ощущать себя такой беспомощной. Минут 10 я лежала неподвижно. Послышался щелчок — так открывается входная дверь. Мне страшно. Я изо всех сил пытаюсь отползти подальше.
— Лиза, ты здесь? — это голос Андрея. Господи, он пришел… Он зашел в прихожую, и увидел меня.
— Что… Что с тобой? — шокировано спросил он.
— Отец, — только и выдавила я, смотря на него снизу вверх. А он высокий. Он осторожно поднял меня на руки. Стало больно, но я прикусила губу, чтобы не закричать. Он отнес меня в машину, положив на задние сидения. Легкая тряска по мере пути, меня снова начинает тошнить. Меня стошнило в салон его машины.
— Прости, — пробормотала я, он лишь отмахнулся. Затем снова на руках он заносит меня в свой дом. Как мешок с вещами. Как ненужную вещь. Я просто кукла в его руках. Я не хотела всего этого, не хотела…
========== Часть 19 ==========
Этот неожиданный звонок. Ее выписали из больницы, насколько я знаю. В последнюю нашу встречу она и думать о моем предложении не хотела. Что-то изменилось? Как-то скептически поднимаю трубку. Что ей нужно?
— Лиза? — мой голос прозвучал удивленно. Ну ладно.
— Помоги, — то ли хрип, то ли всхлип. Черт, что с ней? Ей плохо…
— Что случилось? Где ты? — минутное молчание. Черт, да что с ней? Или она просто разыгрывает меня?
— Дома, — этого мне достаточно. С ней что-то случилось, ей нужно помочь. Беру машину отца и еду к ней. Дорога занимает как максимум 10 минут, а в голову забиваются не самые светлые мысли. Что с ней могло случится? Она ведь только что приехала с больницы, ее только сегодня выписали. Резко торможу возле ее подъезда, слышу визг шин. Далекий уголок подсознания попискивает о том, что отцу это не понравится. А мне плевать. Я выбегаю из машины, быстро поднимаюсь по ступенькам. Толкаю дверь, она оказывается открытой. В коридоре никого. Может, она просто пошутила?
— Лиза, ты здесь? — в ответ молчание. Захожу в прихожую, увиденное повергает меня в шок. Она в неестественной позе лежит на полу, руки все красные, из губы на ковер капает кровь. Мне действительно страшно за нее. Кто этот подонок, что сделал это с ней?
— Что… Что с тобой? — мой голос невольно срывается. Она даже не шевелится в ответ, просто смотрит в одну точку. Затем, скорее прочитал по губам, чем услышал:
— Отец, — она ответила на мой немой вопрос. Господи, я ведь всегда подозревал, что это ненормальный человек, почему я не смог предвидеть этого? .. Она смотрит на меня, не повернув головы, искоса. Черт, ей тяжело двигаться. Похоже, вопрос о том, сможет ли она встать, будет неуместен. Я попробовал аккуратно поднять ее на руки. Она как-то безвольно повисла на них, прикусила губу. Ей больно. Значит, все то, что прикрыто одеждой, тоже имеет такой же красный оттенок. Я попытался как можно осторожнее снести ее по ступенькам. Ей действительно очень больно — одно неосторожное движение — и она всхлипывает. У меня разрывается сердце. Как он мог такое сотворить с ней? Осторожно опускаю ее в салон машины. сейчас она похожа на загнанного зверька, она как тяжело больная совершенно не может шевелится — любое движение причиняет боль.
Ее тошнит, и опять тот же уголок подсознания кричит, что отец будет зол. К черту его!
— Прости, — говорит она едва слышно. Черт, она же беременна… Придется обратится к Саше, хотя я крайне не хочу это делать. Но это нужно Лизе. Я точно попрошу у Саши помощи. Как бы то ни было, она — врач.
Я снова взял ее на руки. Она легкая. Действительно легкая. Когда-нибудь надо спросить, сколько она весит. Мысленно усмехаюсь. Черт, ей плохо, она хмурится. В конце концов я заношу ее в дом, кладу на свою кровать. Она почти сразу же отключается. Черт, все очень плохо. Надеюсь, Саша сегодня не на работе.