Но это не устраивало нас, в Германии остающихся, и надо было что-то предпринимать. В особенности случившееся нервировало меня, конечно, «виноватого» в том, что произошло…
Вот тут-то и сказал свое слово «Союз Врангелей» и знакомства, сделанные через него генералом Врангелем с влиятельными немцами. Новые связи были пущены в ход, и новые немецкие друзья добились того, что паспорта были отсрочены… но только на двадцать четыре часа, не более. Пунктуальные и осторожные немцы из Министерства иностранных дел не хотели рисковать запросом со стороны представителей своих «восточных друзей». Пришлось прямо с банкета ехать на вокзал и в новый указанный срок покинуть Германию. Тогда об этом почти что никто ничего не знал…
Ну а русские, как отнеслись они к приезду белого вождя?
Конечно, за время своего пребывания в Берлине Главнокомандующий принял в управлении военного представительства (тогда это называли «Красным крестом») старших русских офицеров, нашедших приют в Германии. Офицерская масса добивалась возможности видеть генерала, говорить с ним, ощутить его, узнать по возможности, что он думает, на что он надеется… интерес был живой и понятный. Я предоставил возможность правлениям воинских организаций, в очень расширенном составе – присутствовать на приеме Главнокомандующего в моем бюро. Рассылая сообщение о приеме, я упомянул о том, что право присутствия на нем предоставляется всем генералам, находящимся в столице, – надо признаться, что нашлись такие, которые от возможности видеть приехавшего гостя отказались… действовала все та же старая причина – «военное местничество» – я не могу ему представляться, я старше его… Но эта даже не капля дегтя в мед общего торжественного настроения дела не испортила. Потом было посещение церкви, русской гимназии. Поездка на кладбище в Тегеле, где генерал Врангель побывал на могиле своего ближайшего сотрудника по Крыму – А.В. Кривошеина. Было собрание старших начальников у меня на квартире, где я с радостью принял после собрания в моей семье моего вождя, начальника и друга!
Все было радостно, оживленно и давало всем ощущение нашего единства и указывало на то, что белые настроения живут в воинской среде эмиграции. Но кроме этой среды была и среда общественная, и представители ее возбудили вопрос об устройстве общественного банкета, того самого, возможность присутствия на котором едва не была отнята от генерала Врангеля велением Министерства иностранных дел.
Но до того встал вопрос о… визитах!
Докладывая Главнокомандующему о том, кому из членов русской колонии эти визиты сделать надо, я упомянул старшее духовное лицо – епископа Тихона, дипломатического представителя Боткина и… возглавителя Высшего Монархического Совета Н.Е. Маркова, думского «Маркова второго», который вместе с князем А.А. Ширинским-Шихматовым и А.М. Масленниковым тогда возглавлял Совет.
Генерал Врангель совершенно спокойно возразил мне: я сделаю визит Епископу Тихону, Сергею Дмитриевичу Боткину и… Вашей жене. И больше никому!..
Никакие уговоры не помогли. Не помогло и мое заверение, что моя жена, как это ни жалко, откажется от визита – в пользу Маркова… Генерал Врангель был деятельностью если не самого Высшего Монархического Совета, то именно Н.Е. Маркова – недоволен. Марков занял какую-то странную позицию недоверия к «монархизму» генерала Врангеля, готов был обвинять его в «бонапартизме», в котором, как это на первый взгляд ни кажется странным, в сильной степени был повинен… сам. Деятельность Маркова второго была всегда направлена не к укреплению авторитета Белого Главнокомандующего. Даже больше – он иногда прямо дискредитировал последнего. Это знали многие и, конечно, хорошо знал сам генерал Врангель.
Но и Марков второй имел причины быть недовольным генералом Врангелем.
За несколько времени до приезда генерала в Берлин Н.Е. Марков, поддаваясь настояниям своих ближайших сотрудников и друзей, наконец, решил во время своего пребывания в Югославии посетить Главнокомандующего, жившего тогда в Сремских Карловцах. Свидание состоялось. О чем говорили между собой П.Н. Врангель и Н.Е. Марков – мне осталось неизвестным, но я узнал, что Марков просил у Главнокомандующего… денег на работу Высшего Монархического Совета. Генерал Врангель отказал. Это было, конечно, для Н.Е. Маркова неприятно. Но можно представить себе, каково было его настроение, когда через недели две-три он прочел в газетах, что генерал Врангель передал двадцать тысяч франков (тогда это была значительная сумма) известному Оберу, который взял на себя защиту Конради…