И вопрос этот, так или иначе, был разрешен на всех четырех фронтах Гражданской войны в России. Солдаты, а на большинстве фронтов и офицеры награждались боевыми орденами или производились в чины за особые отличия. Офицерские ордена жаловались на фронте адмирала Колчака, генерала Миллера и генерала Юденича. На первом фронте было установлено пожалование даже орденом Св. Георгия, чего не приняли два другие участка Гражданской войны.
Несколько особняком стоял Южный фронт – фронт генерала Деникина. Тут ордена (но не орден Св. Георгия) давались только в Донской армии. В армии Добровольческой, а потом, с объединением командования, и в Вооруженных силах на Юге России – вопрос этот был разрешен принятием принципа, который гласил о невозможности награждения старыми русскими орденами за отличие в боях русских против русских… И потому армия генерала Деникина орденов не имела, и только отдельные периоды наиболее напряженной боевой деятельности отмечались установлением того или иного знака, который не был орденом уже потому, что жаловался всем участникам этого периода и был сходен с теми медалями, которые в Императорский период жаловались за участие в кампании. Такими на Юге России были знаки за «Первый генерала Корнилова Кубанский поход» (Ледяной поход), знак за поход отряда генерала Дроздовского из Ясс на Дон и др.
B своих записках[161] генерал барон Врангель говорит по этому поводу: «В армиях генерала Деникина боевые подвиги награждались исключительно чинами. При беспрерывных боях многие получили в течение двух лет несколько чинов, и в штаб-офицеры и даже в генералы попадали совсем юноши. Являясь по своему чину кандидатами на высшие должности командиров частей и высших соединений, они не обладали ни достаточной зрелостью, ни должным опытом. Необходимо было, кроме чинов, ввести в армии другой вид боевых отличий»…
Естественно, что при таком взгляде, который вытекал из создавшегося положения, и при соблюдении основного принципа по отношению к старым Императорским орденам – оставался один выход – учреждение нового ордена.
Обстановка требовала принятия в этом вопросе определенного решения, и новый Главнокомандующий Русской армией в Крыму, генерал барон Врангель, принявший на себя подвиг командования, всегда быстрый и решительный в своих действиях, принял его и 30-го апреля 1920 года, в Севастополе отдал приказ[162], который начинался словами:
«Тяжкая борьба за освобождение России от захвативших власть насильников продолжается.
В этой борьбе доблестные воины Вооруженных Сил Юга России проявляют исключительные подвиги храбрости и мужества и беззаветного самоотвержения, памятуя, что “Верою спасется Россия”.
Для увенчания славой героев и увековечения деяний их в памяти потомков, учреждаю орден во имя Святителя Николая Чудотворца[163], постоянного молитвенника о Земле Русской.
Да придаст учреждаемый орден новые силы всем борящимся за наше Святое дело, да отметит он достойно их мужество и доблесть, и да укрепит нашу веру в ближайшее освобождение исстрадавшейся России и Русского народа»[164].
Новый орден был по положению и по способу пожалования приравнен к Георгиевской награде, хотя и должен был носиться ниже последней. Была учреждена следственная комиссия, на обязанности которой лежало всестороннее рассмотрение обстоятельств, при которых был совершен подвиг и обеспечение правильности представления к награде. Решение вопроса о награждении принадлежало особо установленной «Кавалерской думе», постановления которой входили в силу после утверждения их Главнокомандующим, который, однако, пользовался, в особо исключительных случаях, правом награждения обеими степенями ордена помимо Кавалерской думы.
На всем протяжении и приказа об установлении ордена, и временного о нем положения можно ясно проследить установление тесной связи с орденом Св. Георгия, на кавалеров которого распространялись также и все преимущества, которые предоставлялись кавалерам вновь учреждаемого ордена. В частности, можно отметить интересную особенность: солдаты могли получить орден Св. Николая только при наличии у них Георгиевского креста не ниже 3-й его степени.
В отличие от старых Российских Императорских и Царских орденов новый орден имел только две степени: первая, по внешнему размеру одинаковая с орденом Св. Георгия 3-й степени, должна была носиться на шее и вторая – соответствующая по размеру ордену Св. Георгия 4-й степени – носилась на груди, ниже этого ордена. Цветом ленты вновь созданного ордена были взяты русские национальные цвета, которые во все время Гражданской войны в России отличали борцов белого, национального фронта. Материалом для изготовления креста было, вместо эмали, золота и серебра ордена Св. Георгия – железо, что позволяло изготовить ордена даже в примитивных условиях жизни в Крыму[165]. Никакого различия во внешнем виде между отличиями для офицеров и солдат – не было и по внутреннему смыслу положения каждый воинский чин Белой армии, вне зависимости от своего ранга или должности, мог, за боевое отличие, быть удостоенным награждением обеими степенями ордена.
163
Впоследствии, 19 июля (1 августа) 1920 года, в эмиграции, глава династии Романовых великий князь Кирилл Владимирович установил другой «орден Святителя Николая Чудотворца», который также являлся как бы памятной медалью, так как право ношения его предоставлено всем участникам Великой войны, находившимся в составе Императорской Российской армии и флота до 1 марта 1917 года.