А 3-го января 1906 года весь военный и чиновный Петербург присутствовал на похоронах – по высочайшему повелению в церкви Семеновского полка трех убитых в Москве солдат семеновцев, фельдфебеля Якова Кобыляцкого и ефрейторов Григория Цыганкова и Петра Основина. Один из гробов нес Главнокомандующий Великяй Князь Николай Николаевич.
До этого в церкви полка были похоронены только командиры: фельдмаршал Светлейший Князь Волконский и граф Клейнмихель. Отводя в нижней церкви полка нишу для могилы убитых солдат, генерал Мин, указывая на соседнюю нишу, сказал, что в ней он завещает похоронить себя. Через семь с небольшим месяцев это было исполнено…
В июле 1906 года Семеновский полк был по тревоге вызван в Петергоф, где в Александрии удостоился приема в Царской Семье, – весь полк, в полном составе. К величайшему моему сожалению, наше полковое объединение не сохранило текста речи генерала Мина… Слова Государя Императора в точном изложении я также привести не могу, но на память могу сказать, что на одной из мраморных досок на стенах нашего полкового собрания эти слова были, как казалось тогда, – увековечены. В моей памяти осталось небывалое – Государь, по-видимому зная, как может толковаться усмирение восстания в Москве, даровал всем уходящим в запас солдатам семеновцам право обращаться непосредственно к Нему, если они подвергнутся каким-либо преследованиям!
Невольно думая об ограниченности места, которое может быть отведено для моей статьи – я хочу вернуться к событию, пятидесятилетие которого эта статья отмечает.
От четырех попавших в него пуль генерал Мин скончался, не приходя в сознание, когда его несли с вокзала в Петергофе домой… весть о случившемся разнеслась повсюду с молниеносной быстротой. На первой панихиде присутствовали Государь Император и Государыня Императрица, без свиты. На следующий день при отправке тела убитого в Петербург для погребения опять-таки по Высочайшему повелению в церкви Семеновского полка (собственноручная записка Государя с этим повелением также хранилась в нашем полковом музее), Государь присутствовал на выносе и нес гроб нашего командира. В С.-Петербурге в Императорском павильоне Царскосельского вокзала гроб встретила Государыня Императрица Мария Феодоровна, утешавшая вдову и единственную дочь генерала Мина…
Все это, как я отметил выше, излагаю по рассказам и записям моих однополчан. Но мне хочется еще отметить одно событие в жизни полка, которое стоит в непосредственной и несомненной связи с командованием полком генерала Мина и при котором я присутствовал сам.
7-го февраля 1913 года Император Николай II посетил наш полк, обошел все роты полка и видел занятия офицеров с солдатами.
Сидя с офицерами в собрании полка и отвечая на тост за Него, Государь встал и сказал: «Я счастлив, господа, что мне удалось провести полдня в вашей среде и в рядах моих дорогих семеновцев.
Пью за славу и честь вернейшего из верных моих полков.
За ваше здоровье, господа».
Я тогда обучался в Императорской военной академии и по привычке к записи лекций приготовился записать слова Государя Императора, если они будут произнесены. Это мне удалось, и вышеприведенное краткое слово Государя было тогда же опубликовано в прессе в моем изложении.
Какая же связь с Мином? Очень простая. Если Император Николай II считал Л. Гв. Семеновский полк «вернейшим из верных своих полков», то в этом отразился подвиг полка при усмирении столь грозного для России восстания в Москве, и наименование «вернейшего из верных» раньше всего принадлежало нашему командиру! Так это полк и понял, отслужив панихиду на его могиле…
Но то, что генерал Мин был вернейшим из верных, не забыла и революция– в февральские дни в Петербурге в квартиру, в которой жила вдова генерала Екатерина Сергеевна, ворвалась банда, чтобы увести ее с собою. Но… было поздно, мужественная женщина, пытавшаяся голыми руками защитить своего мужа, скончалась за несколько дней до революции.
Она не пострадала, но пострадала наша полковая церковь во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. Под предлогом, что она «мешает уличному движению», что было явной неправдой, так как церковь стояла в линии домов на Загородном проспекте против Царскосельского вокзала – церковь была снесена и находящиеся в ней могилы осквернены… Могилы не только генерала Мина и наших солдат, убитых в Москве, но и могилы фельдмаршала Волконского и генерала графа Клейнмихеля и сорок могил наших семеновских офицеров, в Первую Мировую войну павших на поле брани за Родину. Судьба всех этих могил – неизвестна, как неизвестна судьба всех исторических реликвий, хранившихся в верхней церкви.