А хуже всего, что о падении Киева в надежде на его скорое занятие обратно сообщили только штабам секретно, а между тем за два дня до этого об этом говорили на новороссийском базаре. Какой простор для дальнейшего недоверия сводкам. Я считаю подобный способ их составления возмутительным. Это не имеет названия.
Таким образом, я выехал с Татой и Женей (пишу на ходу поезда сломанным карандашом) неизвестно куда, думаю, что мне придется их оставить в Харькове, а самому искать штаб где-либо около Полтавы. Недурное начало моего «спокойного» существования в окружном штабе. Тата очень этим убита, да и мне это тяжело, хотелось создать себе подобие дома.
Но все наши огорчения меркнут перед значением падения Киева – большевики, если они будут умны и их положение будет плохо – сдадут город Петлюре, чтобы этим создать нам ряд новых затруднений. А в отношении к полякам – как может измениться настроение этих пустоголовых под влиянием успеха большевиков.
С галичанами мы уже деремся, по-видимому не сумев их отделить от Петлюры – жаль, это поколебало бы его очень сильно.
Словом, политика наша, а с ней и стратегия хромает – говорю это не под влиянием неудачи и огорчения – я и раньше всегда говорил, что у нас идет наступление стенкой без всякого плана – свидетель этих моих разговоров – Тата.
Думаю, что в этом отношении падение Киева отзовется хорошо – оно напомнит о невозможности ведения войны без плана.
В политическом «бесплании» свидетельствовал мне и Наштадобр Ефимов, столкнувшийся с отсутствием инструкций из Ставки по поводу Петлюры и поляков. Это знаменательно.
4 октября (Ростов). Пока не видал кого-либо очень интересного, расскажу завтра. Ростов прежний, народу масса. О Киеве всевозможные слухи. В сводке от 2-го загадочные слова: «Под Киевом упорные бои».
5, 6, 7 октября (Ростов – Таганрог – Ростов). Восстание по всей Малороссии благодаря петлюровским агентам с германскими деньгами – ширится. Полтава была не так давно захвачена бандами, но, кажется, восстание почвы не имело и подавлено.
Хуже с Махно. Он владеет большим районом: Александровск – Бердянск – Мелитополь, а сегодня есть сведения о занятии и Мариуполя, а следовательно, и создающейся угрозе Таганрогу – Ставке.
Наши части, снятые с фронтов, еще не сосредоточились, а Кавказский офицерский полк, привезенный из Сочи, не смог высадиться из-за бурного моря.
Во всяком случае, дело создается нешуточное и с ним придется немало повозиться. Нужны жестокие репрессии, надо думать, что к этому догадаются прийти.
Был в Ставке. Там по-прежнему благодушие и беспечность. Киевская катастрофа не расшевелила ее сна. По-видимому, она и не была серьезна – большевики захватили полгорода, до Крещатика, оповестили весь мир о начавшейся «гибели контрреволюции» и отошли под давлением наших, хотя и хороших (7-я дивизия), но небольших сил.
Чувствую себя физически очень скверно – сказывается и старая болезнь, и тиф – желудок совершенно никуда не годится, а с ним и я весь изломан.
Тяжело решали с Татой вопрос о том, что ей с Женей нельзя сейчас ехать в Киев, а надо остаться в Харькове. Мне это очень нелегко, но я прямо боюсь рисковать ими, пока под Киевом не установится хоть сколько-нибудь прочное положение. Думаю, что это будет скоро. Хотя очень нам портят поляки, которые в лучшем случае нейтральны, что и дало большевикам возможность, сняв от Гомеля часть сил, надавить на Киев. Интересная мелочь – когда польская миссия была у Деникина – никто из офицеров не одел русских орденов, а глава миссии генерал-лейтенант Карницкий имеет Георгия 4 и 3 ст.
Думал, что придется покончить работу в «России» на октябре, но Н.Н. Львов запротестовал, говоря, что я ему необходим как выразитель офицерской мысли – не хочу обижать старика – решил остаться и писать, хотя и реже, чем прежде.
Хорошо сейчас мое содержание: казенных 5000 р., Руссаген 3000 плюс Известия, Россия 4000 р. А еще возможна работа в Киеве. И при всем этом вчерашний ужин: бутылка красного 100 р., компот 35 р., лимон 10 р., ½ ф. сахару 20 р. и ½ ф. колбасы 17 р., булки 35 р. Нам не по средствам. Как-то мы будем жить в Киеве, там еще дороже.