Телеграмма
11 ноября. Бои в районе Фастова продолжаются, войска Новороссии заняли Казатин и продвигаются на Попельню – Фастов с запада, навстречу киевским войскам, наступающим с востока. В Казатине захвачен значительный поездной состав. Наш бронепоезд ворвался в Бердичев, разгромил отряд красных, положил более трехсот трупов на станции, захватил с собой поездной состав начальника снабжений 12-й советской армии и вернулся в Казатин. Южнее Нежина наши части атакуют противника, захватили ряд деревень, бои интенсивно продолжаются, несмотря на метель и мороз. Большое участие на левом берегу Днепра принимают наши бронепоезда. Воздушная разведка, несмотря на 12-градусный мороз наверху, продолжается. Начальник Полтавского отряда генерал Бредов обратился к населению Киева с воззванием не поддаваться слухам, приятным или неприятным, своим спокойствием содействовать успеху фронта, предлагает паникам оставить Киев, который, находясь в боевой линии, хотя и обороняется упорно, но подвержен перипетиям войны. Войсками Новороссии занят Проскуров, Новая Ушица и Миньковцы. В последних боях под Киевом отличились только что призванные мобилизованные пополнения. Драгомировым выдано 25 000 вознаграждение телефонным служащим за самоотверженную работу в период захвата Киева в начале октября. Выданы ссуды четырем большим фабрикам: лесметалл, кабельному заводу, акционерному обществу дрожжевых заводов Вильферт и Дедина. В связи с частичным разгружением Киева в стремлении жителей покинуть город всем служащим гражданских учреждений сделано напоминание, что приказа об эвакуации не было и покинувшие свои места будут судимы. Отдан приказ о непропуске воинских чинов через мосты на Днепре. Прекратила выход газета «Молва», редактор Гялковский уехал в Ростов. Рабочие киевских казенных мастерских в день двухлетней годовщины Добрармии отчислили однодневный заработок.
Движение красных от Нежина и Носовки на Кобыжчи в разрез между нашими Ичненским и Козелецким отрядами очень и очень мне не нравится. Скажу сам себе – может, и потому, что Тата в Дарнице, – со времени ее отъезда я гораздо внимательнее смотрю на восток, чем на запад.
А на западе, у Жулян, какие-то мерзавцы начали систематически разбирать пути – ой, не скоро можно наладить жизнь в России – еще много и долго нам придется вести гражданскую войну и мой дневник увидит свет, пройдя через другие, не мои руки.
Наступление частей Новороссии на Фастов с запада развивается тоже довольно медленно, а наши волчанские партизаны и терцы толкутся на месте, давая красным, с одной стороны, возможность усилиться, а с другой – испортить и увезти из Фастова все, что возможно.
Я не хочу делать преждевременных выводов, но мое личное мнение о деморализации командного состава я еще более укрепил на Бредове и Штейфоне – они также сильно заражены этой болезнью. Порой мне кажется, что все ею больны.
Работаем сейчас целый день без перерыва – как-то не замечаем времени – а освободишься, гложет мысль о Тате и Жене, кажутся всякие ужасы. Да и по слухам там, в Дарнице, сидеть невесело – холодно и дороговизна солидная, еще дороже, чем здесь, – плохо.
12, 13 ноября (Киев). Выход одесских частей на линию ж.д. Казатин – Фастов не сегодня-завтра начнет ска…[143]
14, 15 ноября (Киев). Я злюсь, а потому плохо пишу. Вчера, неизвестно почему, вернули наш эшелон из Дарницы, причем обстановка совершенно не изменилась, и почему мы сначала отправили, а потом вернули – никто не знает. Вахрушев затвердил, что так нельзя работать. Так зачем же отправляли, ведь это и раньше было ясно.
Одним словом, полная неразбериха. Никто ничего не знает, никому никто никаких приказаний не отдает.
Телеграммы
12 ноября. Налетом волчанских партизан захвачен Фастов, взяты пленные, три орудия, пулеметы, на станции изрублено свыше 400 красноармейцев. Надо ожидать немедленного соединения частей Киевской области с частями Новороссийской, что создает угрозу красным, оперирующим на правом берегу Днепра. В районе Козелец упорные бои, деревни переходят из рук в руки. Занятие Фастова открывает новый железнодорожный путь для Киевской области. «Красная газета», выходящая в Петрограде, пишет (второго ноября): «Красноармейцы под Красным Питером дрались как львы, но, увы, среди них оказались отдельные негодяи. Одно орудие было оставлено в руках противника исключительно благодаря трусости». В статье «Спасители России» краткие характеристики Лианозова и Рубинштейна – аферист, спекулянт по продаже валюты, арестован царским правительством за шпионаж в пользу немцев, дружба с Распутиным. Бермонт – капельмейстер Приморского полка, ординарец Ренненкампфа, украл у умершего Авалова чин и титул с фамилией; Маргулиес – только способности к выпивке, Родзянко – только скакун, спекуляции лошадьми. По сообщению газеты, д’Ансельм обвинялся в вымогательстве крупных взяток с буржуазии за посадку на суда при оставлении Одессы.