Осенью 1919 года Южный фронт Белого движения был в полном отступлении на юг – первый снег покрыл своим тяжелым покровом все лучшие надежды верных. Отход становился все более стремительным. В декабре были оставлены Киев и Харьков, январь 1920 года принес неуспехи у Одессы и Ростова, причем очищение Одессы было связано с большими трудностями. В марте большевики вновь овладели Екатеринодаром, где в свое время закончил свою жизнь генерал Корнилов, – этим была решена судьба всего Северного Кавказа, который также попал в красные руки для новых тяжелых переживаний. В том же месяце все разбросанные остатки армий морально потрясенного генерала Деникина сконцентрировались на последнем белом клочке России – полуострове Крым, после того, как им пришлось пережить трагическое оставление Новороссийской гавани на восточном берегу Черного моря, вместе с присоединившимся к армии населением. Часть армии, главным образом, казаки, продвинулись далее на юг, до Сочи, откуда они уже с величайшими трудностями были также перевезены в Крым. Они должны были расстаться с своими лошадьми, что для казаков, конечно, являлось тяжкой жертвой.
В Крыму сосредоточились русские Верные, которые дрались на юге России, здесь судорожно держали они своими усталыми руками русский национальный флаг, здесь должна была решиться их судьба.
IV. Восток
Через полгода после того, как началось Белое движение на юге России, такое же движение возникло в районе реки Волги, на Восточном фронте. В это время восстания возникали по всей России, то тут, то там. Различные слои и классы населения, различные национальности поднимались против давления тирании, силой захватившей власть в стране. Принцип национальный протестовал против кровавого интернационала…
Однако все эти восстания были либо одиноки, либо их необходимо было раньше всего организовать, как это было на Южном фронте; было совершенно необходимым создавать самое важное, то есть военную силу, набирая ее путем вербовки добровольцев, сначала буквально по одному человеку.
Все же на самом Восточном фронте дело обстояло несколько иначе; хотя и здесь имели место отдельные восстания, все же здесь основа для создания армии была положена организованной военной силой, и притом не русской, а иностранной. Это был Чехословацкий корпус.
Этот корпус был создан русским правительством еще во время Мировой войны. Сначала, еще в императорский период, корпус собрал вместе добровольцев чехов, которые постоянно жили в России, потеряли связь с своей родиной и надеялись в случае победы на фронте мировой войны государств Антанты добиться самостоятельности Чехии. В послереволюционный период 1917 года чешские войска, по приказу Временного Правительства, стали в широком масштабе пополняться чехами, которые или попросту попали в плен к русским или, еще проще, находясь в рядах австрийской армии, – сдавались противнику, вместо того, чтобы защищать Австро-Венгрию, в состав которой тогда входила Чехия. Таким образом, в рядах Чехословацкого корпуса находились наравне как чисто идеалистические элементы, так и те, кто предавал свое отечество и перебегал в ряды его противников… это обстоятельство потом отразилось и на способах действий этого корпуса. После того, как они уже раз предали Австро-Венгрию, они потом уже легко предавали белых русских, для того, чтобы избежать боя и увезти с собою награбленное имущество. Но это случилось позже. В начале же Белого движения Чехословацкий корпус играл на Восточном фронте положительную роль, которую он, к сожалению, выдержал недолго.
Когда коммунисты захватили правительственную власть, почти что единственной организованной силой остались чехи. У них не было иного выхода, так как они не могли заключить с центральными державами мира уже потому, что с точки зрения последних, всякий чех, который поднимал оружие против своего старого отечества – был предателем. Заключение мира между большевиками и западными державами грозило Чехословацкому корпусу полным уничтожением и потому руководители его должны были искать новых путей…
Один из этих путей, притом наиболее почетный, был тот, который указывал чехам генерал Алексеев, когда он предложил корпусу присоединиться к его усилиям создать в предгорьях Кавказа антибольшевистскую силу. Из того, что было сказано о тех усилиях, которые нужно было сделать на Дону и в Кубанской области, совершенно ясно, какого результата достигло бы соединение небольших добровольческих сил с чехословацким корпусом, который в то время насчитывал в своих рядах до 50 000 бойцов, снабженных русским правительством всем необходимым. Но меньше всего хотели чехи сражаться за возрождение России… Их цель была иная – война в Европе шла уже к концу, начинались мирные переговоры, всякая опасность уже миновала, возникали надежды на возрождение самостоятельной Чехии. Корпус стремился как можно скорее избежать пуль и вернуться домой. Поэтому предложение генерала Алексеева просто осталось без всякого ответа, и чешский корпус по приказанию французского командования двинулся на восток, предполагая проехать всю Сибирь по железной дороге и потом во Владивостоке погрузиться на суда и быть переброшенным во Францию. Там их предполагали, если мирные переговоры не достигнут цели, употребить для нового боевого фронта, или же вернуть на родину. Россия, которая спасла им жизнь и сделала из дезертиров свободных людей, была для них не только безразлична, но даже, как показало будущее, – ненавистна.