И несмотря на это, к Пасхе 1919 года казалось, что поставленная цель будет достигнута. Верховный Правитель объехал весь фронт, все слои населения встречали его, как спасителя, в деревнях крестьяне повсюду встречали его благодарственными молебнами и подносили ему скромную хлеб-соль. Оборванная армия героически исполняла свой долг. С юга пришло известие о добровольном подчинении Верховному Правителю главы военных сил на юге – генерала Деникина. Союзные интервенты изменили свое обращение с русскими, но все еще задерживали официальное признание их правительствами власти адмирала Колчака, так как добивались получить от адмирала «либеральную и демократическую» декларацию, которая могла бы удовлетворить «западные демократии». Уже обсуждалось движение победоносных армий на юго-восток для соединения с армией Южного фронта.
Но и красные не оставались пассивными. Они бросили в тыл белых миллионы рублей на пропаганду; их лучшими помощниками были социалисты, которые мстили за отобранную от них власть, они напрягали все силы, они бросали на фронт свежие части, они мобилизовали всю партию. Наступление красных началось. Адмирал Колчак сам отправился на фронт, чтобы вдохнуть в усталых бойцов новые силы. Все было напрасно – сил не хватало. Белые армии дошли до предела своих сил, началось отступление… Разрушенный красной пропагандой тыл армии начал сдавать.
В конце мая 1919 г. началось отступление, которое безостановочно развивалось и продолжалось до начала 1920 г., то есть до того времени, когда прекратили свое существование остальные фронты белой борьбы и в конечном счете привело к крушению Восточного фронта… Время от времени части армий переходили в наступление, но это не могло ничего изменить в общем положении – силы сдавали и не было никакой возможности их восстановить. В тылу были восстания. Разрушительная работа социалистов, которые не были окончательно уничтожены, обнаружила свои следы. В ноябре пал Омск, оставленный правительством адмирала Колчака. Чехи, как и прежде, «охраняли» железнодорожную линию. Их тогдашняя деятельность может быть правильно охарактеризована популярной тогда в армии песенкой, в которой были слова: «Наши с нашими воюют, чехи сахаром торгуют…»
Все надежды до крайнего изнеможения усталого фронта были направлены на успехи южной армии генерала Деникина, которая к этому времени находилась в полном отступлении! Таким образом, наступала неизбежная катастрофа, которая на Восточном фронте присутствием чехов и их, и социалистов предательством была доведена до крайних пределов… Эти два фактора довели пути русских верных на Восточном фронте до ужасающих трудностей и страданий.
Армия отступала на восток, при чем естественно, при бедности дорогами Сибири, придерживалась железнодорожного пути. А железнодорожная линия была плотно закрыта «охраняющими» ее чехами. Поезда Верховного Правителя, вагоны с женщинами, детьми и стариками, которые должны были спасаться от красных банд, не могли пробиться на восток, так как дорога была забита чехами. Таким образом, создавалась колоссальная пробка, пробить которую несчастные русские не имели никакой взможности, и они попали между молотом, т. е. Красной армией, и наковальней – чешскими легионами. По сторонам дороги развертывалась деятельность социалистов, которые в полном согласии с чехами организовывали непрестанные восстания.
Адмирал Колчак стоял перед неразрешимой задачей: каким образом мог бы он понудить чехов либо пропустить отступающую армию, либо ускорить их уход на Владивосток, чтобы оттуда направить морем в новосозданную версальскими победителями Чехословацкую республику?
В сущности говоря, целью чехов было тоже достигнуть Владивостока и погрузиться на суда… но при единстве идей являлась одна трудность: чешская добыча, награбленное ими достояние русского народа, забранное чехами с собой и которое белое правительство, естественно, должно было охранять от расхищения… Именно этим награбленным имуществом были наполнены 20 000 вагонов, не занятых, как это само собой понятно, 50 000 чешских легионеров.
Добыча была удивительной не только своим количеством, но и своим разнообразием. Чего только не имели чехи! Их склады ломились не только от массы русского обмундирования, оружия, материй, продовольствия и кож. Не удовлетворившись захватом государственных складов, чехи брали все, что попадалось им в руки, невзирая на то, кому данное имущество принадлежало. Металлы, все виды сырья, дорогие машины, породистые лошади – были объявлены чехами военной добычей. Одних только медицинских средств тащили с собой чехи более, чем на 3 000 000 золотых рублей. Резины на 40 миллионов рублей, в окрестностях Тюмени была награблена масса меди и т. д. Чехи не постыдились объявить военной добычей даже библиотеку и лаборатории Пермского университета. Точный учет стоимости награбленного был совершенно невозможен. По самому скромнейшему подсчету, обошлась эта своеобразная «контрибуция» русскому народу во много сотен миллионов рублей. Часть этой добычи открыто продавалась, другая часть была погружена и предназначена для транспортирования в Чехию. Знаменитый «гений» чешских торговцев расцвел в Сибири пышным цветом. Во всяком случае этот вид торговли подходит очень близко к понятию об открытом грабеже, но чехи, как народ практичный, не были склонны считаться с подобного рода «предрассудками». Вдоль этих обильных складов на колесах шла своим тернистым путем Белая армия раздетых, верных своей родине русских… они шли пешком и на санях, теряли своих командиров, своих родных и друзей, оставляя их замерзшими вдоль дороги. Адмирал Колчак наконец решил положить конец этому возмутительному образу действий чехов и приказал принять ряд мер, чтобы задержать их поезда за Байкалом в том случае, если они не поймут своей обязанности восстановить нормальное движение на железнодорожной линии. И он отдал еще второе приказание, и это было решающим – он приказал учредить комиссию (в которой должны были принять участие иностранные представители) и возложил на нее контроль всего того имущества, которое чехи должны были привезти с собою в своих бесчисленных вагонах во Владивосток. Это решение было смертным приговором, который адмирал подписал не только для себя, но и для всего Белого движения в Сибири. Чтобы сохранить все награбленное, чехи были вынуждены свергнуть ненавистное им правительство, хотя бы во имя сохранения ими добычи. Для того чтобы этого достичь, они сделали все. Забегая вперед, надо отметить, что первым распоряжением красных, захвативших у белых Иркутск, была телеграмма таможенному управлению во Владивосток: «Без препятствий и без всякой проверки пропустить для погрузки на пароходы все, что чехи пожелают взять с собою, как признание их заслуг перед Россией». Это и была плата за их очередное предательство.