- Я рад, что следов от порки не осталось.
Я мгновенно напряглась, понимая значение этой реплики. Теперь мне, наконец, стали понятны и его слова о том, что я изменилась. Аббас плыл на том корабле, он был свидетелем моего унижения и боли. Тело одеревенело, по коже пополз неприятный холод, а мужские руки на моей спине стали казаться пудовыми. Аббас придвинулся ближе ко мне, чуть надавливая на спину своей грудью:
- Все хорошо, Джо. Не нужно бояться. Мои руки больше не причинят тебе боли.
Кровь зашумела у меня в ушах, и я в ужасе зажмурила глаза, осознавая услышанное. Это он хлестал меня плетью по приказу Гафура! Аббас тот мужчина, под ударами которого сломалась гордая, свободная Джоанна и появилась безвольная рабыня Джуман. Как же превратна судьба, ведь именно этому мужчине я решила отдаться добровольно. Одинокая слеза скатилась по щеке – такое скудное проявление всей бури чувств, что разразилась внутри. Я так устала бояться, притворяться, терпеть, что на большее сейчас просто не была способна. Я чуть повела головой, даже не пытаясь отстраниться от мужчины:
- Я тогда ненавидела тебя, за то, что ты не забил меня до смерти. Я хотела смерти. А ты не сжалились надо мной и не подарили желанного забвения.
Аббас придвинулся еще ближе и обхватил меня руками, прижимая к себе сильнее. Я не нашла в себе сил даже внутренне воспротивиться этому.
- Ты слишком молода, чтобы думать о смерти. И слишком красива, чтобы кто-то захотел тебе её подарить.
- Ты обрек меня на жизнь в неволи, сломал, и я приняла участь бесправной рабыни. Лучше бы я боролась и умерла свободной, чем жить так.
Мужчина резко перевернул меня на спину и навис сверху, его взгляд горел темным огнем, но даже это не нарушило моего апатичного спокойствия.
- Не смей говорить так, Джо. Жизнь бесценна, я знаю это как никто другой.
Это были не просто слова, Аббас командует войском янычар, а значит, видел немало смертей. Я смотрела в мужские глаза, пытаясь возненавидеть Аббаса за то, что он сделал со мной, но у меня не получалось. Мужчина причинил жуткую боль телу, сломал мою личность, ранил душу. Но все это Аббас сделал, чтобы спасти мне жизнь – теперь я точно знала это. Там на корабле, я унизила Гафура при всех, и ярость в его взгляде обещала мне страшную расправу. Не подчинись я ему после порки, не попроси прощения, не стань покорной, и мое растерзанное тело приняли бы в свои холодные объятия пенные волны.
Аббас спас мою жизнь. Спас, чтобы отдать её Гафуру.
Но Гафур не получит ничего, кроме покорного тела бесправной наложницы Джуман! Потому что только я одна могу распоряжаться своей жизнью. Только я! И сегодня ночью я отдам свою жизнь мужчине, который уже однажды держал её в своих сильных руках. Только сегодня я отдам жизнь сама, добровольно, потому что хочу этого, потому что таков мой свободный выбор. Выбор свободной Джо.
Я подняла ладонь и медленно провела пальцами по мужскому лицу:
- Люби меня...
Мои тихие слова утонули в его страстном поцелуе. Я загорелась, отвечая на ласку горячего языка, а мужская рука двинулась к моему бедру, и вскоре я ощутила легкие прикосновения к своей женственности. Рука Аббаса скользнула к моему лону и приласкала сквозь шелк юбки. Я не отстранилась от его дерзких прикосновений, а напротив сразу подалась на горячие пальцы. И возбудилась. Мужчина, кажется, понял мое состояние и спешно сорвал остатки одежды. Он начал умело водить нежными пальцами по моей открытой женственности, иногда задевая клитор. И через пару минут, его неспешных ласк, я поняла, что мое тело готово к страстной разрядке. Я поджала пальчики на ногах и чуть подалась на мужскую руку, Аббас ускорил движение, а я закусила губу. Он надавил сильнее, и я почувствовала тянущее напряжение во всем теле, а потом сильный спазм и очень приятную расслабленность – я кончила, сдавливая руками мужские плечи.
Аббас медленно убрал руку с моей женственности и заглянул в глаза, читая в них о моих ощущениях. Он потянул меня за плечи и уложил на живот, а потом лег на меня сверху, несильно прижимая к кровати. Я повернула голову в сторону, ощущая на своей щеке его нежные пальцы. Аббас переместил руки мне на плечи, погладил спину, и сжал ягодицы, а потом медленно потянул назад, вынуждая встать на колени. Я оставила голову на кровати, сильнее прогибаясь в спине, чтобы ему было удобнее. Моей женственности коснулись горячие пальцы и, скользя по обилию любовных соков, вошли внутрь лона. Я прикусила губу, так хорошо это чувствовалось. Аббас ласкал меня пальцами еще несколько мгновений, подготавливая к своему вторжению, и я загорелась сверх меры, чуть покачиваясь в его руках. А потом умелые пальцы сменил большой член – мужчина вошел в меня медленно и нежно, и я не ощутила боли, только внутреннюю наполненность. Я вцепилась пальцами в подушку и сильнее прогнулась в спине, поощряя его неспешные толчки. А потом мне захотелось ответить на его страсть, и я сама пришла в движение. Мой неумелый, но искренний отклик побудил мужчину ускориться, и через несколько мгновений я была вознаграждена очередным сильным оргазмом. Я подавила крик страсти, который хотел сорваться с закушенных губ, зажмурила глаза и сильнее выгнулась всем телом. Аббас еще пару раз глубоко и быстро толкнулся в меня и тоже пришел к страстной разрядке. Он не покинул мое тело сразу после этого, а остался внутри и чуть погладил клитор. От такого чувственного прикосновение в моей голове что-то щелкнуло, и я снова забилась в заботливых руках, достигая очередной пылкой кульминации.
Аббас медленно вышел из меня, укладывая моё утомленное тело на бок. Сам он лег сзади, прижимаясь к моей спине грудью. Я была без сил и только в благодарность сжала его руку, которая нежно обнимала меня.
- Отдыхай, Джоанна — было мне ответом, и я, как по команде, провалилась в глубокий сон.
Глава 8.
На рассвете в моей комнате меня, как всегда, ждала Ламис. Она быстро встала с кресла, в котором дремала, и подлетела ко мне, заключая в заботливые объятия:
- Моя бедная девочка. Мне так жаль.
- Жаль?
- Моё бедное дитя провела ночь с жестоким мужчиной, - Ламис отстранила меня от себя и участливо заглянула в глаза: - Мне позвать лекаря?
Я высвободилась из её объятий и отошла:
- Со мной все в порядке, не нужно никого звать.
Женщина взяла меня за руку и потянула в сторону купальни:
- Пойдем, я помогу тебе смыть ужас этой ночи.
Я не стала спорить и позволила ей заняться мной. Я не слушала её жалостливых причитаний, и погрузилась в свои мысли, пока она помогала мне с мытьем. Я задумалась о том, что возможно, Ламис в чем-то и права, и мне следует себя пожалеть: трудно жить, когда не знаешь радости, но еще труднее, когда узнал её и потерял. Как теперь я буду сносить ненавистные прикосновения Гафура, которые после сегодняшней ночи станут вызывать еще больше отвращения? Как смогу снова притворяться, лгать, терпеть? Как смогу жить дальше? Я вздохнула, очень просто – снова спрячу свободную Джоанну глубоко в себе, а бесправная Джуман стерпит что угодно.
Ламис уложила меня в постель и присела рядом, как всегда, гладя по голове:
- Пройдет время, и эта ужасная ночь сотрется из памяти, вот увидишь.
Я не хотела ничего забывать, я сохраню память об этой ночи навсегда и стану доставать на свет, когда будет особенно плохо.
- Все встанет на круги своя, и жизнь в гареме пойдет как раньше.
Я не хотела как раньше, ничто уже не будет прежним. Но я сделаю все возможное, чтобы о моих желаниях никто не узнал.
- Господин Гафур добр к тебе. Он часто дарит подарки и это значит, что господин тобой доволен. Батул вскоре не сможет быть его фавориткой из-за беременности, и ты, вполне возможно, займешь её место.
Я не хотела ни его доброты, ни подарков, которыми он старался меня подкупить. Тем более мне не было нужно место его фаворитки.