Так я и жила – ходила по самой грани, стараясь не упасть и не лишиться ни жизни, ни свободы.
С самого утра я снова сидела на песке, любовалась прибоем, когда очередной приступ скрутил легкие. Я повалилась на подушки и прижала ко рту руки, а когда кашель прошёл, просто перевернулась на спину и осталась лежать на песке неподвижно, даже не открывая глаз. Я часто так делала – я любила рассматривать яркие узоры, которые рисовало солнце, слепя закрытые веки.
Неожиданно я почувствовала на себе чьи-то сильные руки, которые приподняли меня над землей и прижали к крепкому телу. Я услышала тихий шепот:
- Джоанна, открой глаза. Я не мог опоздать?
Я удивленно распахнула глаза – знакомый темный взгляд с тревогой впился в мое лицо. Аббас был здесь. Он удерживал меня, точно ребенка. Я быстро моргнула, сдерживая волну радости, которая неожиданно накрыла меня. Я чуть толкнула мужские плечи, насколько хватило сил, и скрыла неуместную радость за показной язвительностью:
- Смотря, к чему ты спешил? Если увидеть мое хладное, коченеющее тело, то ты даже рано. Приезжай недели через две.
На его лице появилась тревожная улыбка, от которой в моем животе запорхали бабочки. Мужчина заметил:
- Ты плохо выглядишь.
Я возмутилась и сильнее его толкнула. Он прижал меня крепче к себе и встал на ноги.
- Отпусти меня!
- Не командуй, Джо, - он развернулся и понес меня к дому.
Я снова хотела возмутиться, но на меня напал очередной приступ кашля. Мужчина прижал меня крепче и ускорил шаг. Аббас вошел в дом моей названой семьи и аккуратно положил меня на тахту. Я хотела встать, но ко мне быстро придвинулся какой-то седой старик. Умным, глубоким взглядом он стал внимательно рассматривать мое лицо из-под нелепых толстых очков, которые висели на носу. Я чуть подалась назад, смущаясь от такого пристального внимания. Аббас пояснил:
- Это лекарь. Он поможет тебе.
Старик отвернулся и начал копаться в своем врачебном чемодане. И только сейчас я заметила, что на нем не восточный халат и тюрбан, а европейский костюм. Я затаила дыхание:
- Вы европеец?
Доктор быстро глянул на меня и кивнул. Я подалась к нему:
- Вы поможете мне? Я дочь графа, меня похитили и...
Аббас шагнул к нам, и я оборвала свою речь:
- Он поможет тебе поправиться, Джоанна, и только. Больше не в чем. Забудь, - был холодный ответ Аббаса мне и предупреждение для врача. Суровый взгляд жег мое лицо.
Я перевела взгляд на старика, который доставал из своего чемодана какие-то врачебные инструменты. Ну, уж нет, хватит с меня лекарей и их бесполезных горьких микстур! Я не хочу выздоравливать и терять то хрупкое счастье, которое обрела здесь. Я с трудом оперлась на руки и села в постели:
- Мне не нужен врач. Уже и умереть спокойно не дадут.
Старик одарил меня лукавой улыбкой и повернулся к Аббасу:
- Если больная способна шутить, значит, она вовсе не при смерти, как вы говорили, - врач снова посмотрел на меня. – Симулируете барышня?
Я негодующе распахнула глаза и уже собиралась ответить какую-нибудь колкость, когда задохнулась в приступе кашля. Я упала на постель, а врач сдвинул брови. Он быстро придвинулся ко мне с трубкой в руках, которую приставил к моей груди. Старик прислонился к трубке ухом и стал слушать мой кашель. Когда приступ прошел, врач убрал трубку и хмуро посмотрел на Аббаса:
- Жар на грудь, эвкалиптовый пар и маслянистая микстура излечит её. Но надо спешить, болезнь запущена.
Аббас кивнул и повернулся к пожилой паре, которая приютила меня. Они все это время тихо стояли у двери:
- Соберите её вещи.
Женщина быстро кивнула и вышла, а я в очередной раз возмутилась:
- Нет. Я никуда с тобой не поеду!
Аббас пронзил меня суровым взглядом:
- Поедешь, Джоанна
- Нет. Не поеду! Ты не можете мне указывать. Я теперь могу сама принимать решения. Гафур даровал мне свободу!
- Я знаю, - кивнул Аббас
Знаю и все? Я прикусила губу, понимая, что это означает, и решила зайти с другой стороны:
- Прошу вас, господин, оставьте меня здесь. Я счастлива здесь. Прошу!
Аббас посмотрел на меня, и я не нашла ни тени сочувствия в мужском взгляде:
- Ты поедешь со мной. Это решено.
- Пожалуйста, - прошептала я одними губами.
- Нет, - было мне приговором и Аббас вышел из дома.
Я устало прикрыла глаза – моя призрачная свобода закончилась, не успев начаться. Когда-то я хотела избавиться от гнета Гафура и принадлежать только этому мужчине. Бойтесь своих желаний, они имеют свойства исполняться.
Путешествие было коротким, оказывается Аббас тоже жил на берегу океана. Это чуть подняло мне настроение. Его дом и вправду, как шептались наложницы, был не большим, в сравнение с дворцом Гафура. Три этажа из белого камня, встретили меня простором светлых комнат, с высокими потолками и большими окнами. Не было ни позолоты на потолке, ни росписи на стенах, ни мрамора на полу. Все было аскетично и просто, но мне, уставшей от приторной роскоши, понравилось, пока я не увидела свою спальню. Комната разительно отличалась от других, в ней было неимоверное количество всякой мебели и предметов интерьера. Казалось, кто-то решил устроить в спальне склад роскоши и великолепия.
Я недоуменно посмотрела на Аббаса, который внес меня в комнату на руках:
- Я буду жить в это комнате? Теперь я одна из твоих вещей, которые ты складируешь здесь?
Мужчина нахмурился и строго глянул на женщину средних лет, которая стояла подле нас. Её звали Фаиза, она была смотрительницей хозяйства, главной женщиной в доме. Фаиза в тревоге заломила руки:
- Простите, госпожа. Я просто не знала, что из мебели придется вам по вкусу, поэтому решила принести много чего. На ваш выбор. Вы только скажите, что оставить, а что убрать.
Я не успела ответить – мучительный кашель сковал грудь. Аббас бережно прижал меня к себе, удерживая и укачивая. За меня ответил доктор:
- Потом займетесь обустройством покоев, когда девушка поправится. А пока все тут лишнее, кроме кровати. Мою пациентку надо поселить в теплой комнате, с маленьким окошком и толстыми каменными стенами. Есть такая комната?
Фаиза быстро кивнула и выбежала за дверь. Аббас развернулся и понес меня следом. Вскоре я лежала на небольшой кровати, а слуги, под чутким руководством доктора выносили из небольшой комнаты ненужную мебель и предметы интерьера. Они снимали шторы с окна, складывали балдахин с кровати и скручивали персидский ковер. Вскоре в комнате осталась только кровать, небольшой столик и стул, который доктор затребовал для себя. Я осмотрела голые стены усталым взглядом и спросила у старика, который расставлял на столике лекарства и медицинские приборы:
- Добились желаемого сходства?
- Что? – переспросил он.
- Сходства с палатой в публичной европейской больнице.
Его лицо озарила лукавая улыбка:
- Вам-то откуда знать, какие там палаты, барышня. Вы же назвались дочерью графа...