- Значит, он велел не выпускать тебя из комнаты?
- Да, чтобы я не могла и дальше допытываться у него о том, почему он не отправил к Аббасу гонца.
- А перед этим сказал, что не хочет тебя больше и выгнал прочь?
Я, наконец, обратила внимание на её улыбку:
- Я, конечно, рада, что моя история тебя забавляет. Но не могла бы ты все же пояснить, какая именно часть вызывает у тебя на лице эту хитрую улыбку?
- Не понимаю, о чем ты, - сказала Батул и встала.
- Что? Ты издеваешься надо мною? Ты думаешь, что сможешь так просто уйти от ответа. Батул!
Подруга неспешно прошла к выходу из комнаты, как будто и не слышала меня. А затем распахнула дверь и обернулась ко мне с яркой улыбкой на лице:
- Ах, как жаль, Джуман, что тебе нельзя выходить из спальни.
Я не смогла сдержать улыбки, когда разгадала замысел подруги:
- Иди-иди, Батул, но не забывай, что, когда ты вернешься, я все ещё буду здесь.
- И я очень этому рада, - усмехнулась женщина и вышла из комнаты.
Я легла на кровать и попыталась еще поспать, потому что ночью, из-за известных событий, у меня этого плохо получилось. Вскоре я проснулась и почувствовала себя отдохнувшей, Батул все еще не вернулась. Я умылась, надела простое платье и решила оставить волосы не заплетенными – плюсы домашнего ареста. Я удобно расположилась в кресле у окна и открыла книгу по медицине, пытаясь увлечься чтением. У меня это даже получилось, пока дверь спальни не открылась. Я улыбнулась и посмотрела на вход, в ожидании Батул, но это была не она. Гафур медленно прошел в комнату, пристально рассматривая меня. Казалось, он разглядел все: и мои неубранный волосы, и простое платье, и голые пальчики на ногах, которые я поджала под себя. Я напряженно следила за мужчиной, пока он подходил, а потом сказала:
- Батул нет, она вышла.
- Я знаю, - ответил Гафур и сел напротив меня в другое кресло. – Я пришел к тебе, не к ней.
- Ты пришел сказать мне правду? – тихо спросила я.
- Да. Я долго думал и решил больше не скрывать её от тебя. Я хотел уберечь тебя, но сейчас вижу...
Дверь спальни резко распахнулась, и запыхавшаяся служанка вбежала в комнату, за ней маячил слуга, не решаясь её остановить. Гафур бросил на них раздраженный взгляд:
- Что?
- Госпожа Батул. Началось. Ребеночек просится на свет.
Мы с Гафуром быстро переглянулись и одновременно вскочили на ноги:
- Как? Еще ведь рано? – в ужасе спросила я.
- Госпожу Батул уже отнесли в комнату для рожениц, но она просит вас к себе, госпожа Джуман.
- Конечно, - я уже собралась бежать к двери, но крепкие пальцы Гафура обхватили мое запястье, останавливая. Я в удивлении воззрилась на мужчину, пусть только попробует сказать, что запрещает мне быть возле подруги...
- Обуйся, - тихо велел Гафур.
Я быстро кивнула, признавая его правоту, подбежала к кровати и обула шелковые туфельки. Пока мы шли по коридорам дворца, я кое-как заплела волосы и скрутила их в узел на голове. А потом мы с Гафуром одновременно замерли на месте, услышав протяжный крик Батул. Я нервно сглотнула и посмотрела на Гафура, который, в напряжении, сжал кулаки. Я думала, что у меня еще было время, чтобы упросить мужчину о задуманном, но как оказалось, времени не осталось, поэтому я быстро проговорила:
- Господин, прошу, пошлите за доктором, который спас мне жизнь. Пусть он приедет и будет рядом, на всякий случай.
Гафур посмотрел на меня и напряженно изрек:
- Он неверный, он не может прикасаться к ней.
Я знала, что будет не просто:
- Я знаю это. Доктор и не будет к ней прикасаться. Просто будет рядом. А если что-то пойдет не так, врач подскажет, что делать, и я сама все сделаю. Доктор к ней не прикоснется, даю вам слово.
- Ты и сама, не можешь находиться возле роженицы. Только те женщины, которые уже имеют ребенка, могут...
Его прервал очередной полу-стон полу-крик Батул, и я в ярости сжала кулаки:
- Мы будем спорить об этом сейчас?
Гафур сузил глаза:
- Джуман, не забывайся...
- Да проснись ты! Какое все это имеет значение? - не сдержалась я и указала на дверь, за которой мучилась моя подруга: - Батул там и она страдает, страдает, потому что хочет подарить тебе сына. А ты стоишь тут и рассуждаешь что можно, а что нельзя? Пошли за врачом Гафур, ты не простишь себя, если из-за твоего упрямства с Батул или с ребенком что-то случится. Никогда себе этого не простишь, - тихо добавила я и шагнула к двери.
Гафур удержал меня за руку и заглянул в глаза:
- Джуман, ты не обязана там быть. Вспомни, ты носишь под сердцем ребенка.
- Я помню, - я высвободила свое запястье и добавила: - Просто пошли за врачом и пусть Рональду скажут, что он нужен мне и моей рожающей подруге, - я не стала дожидаться ответа Гафура и вошла в комнату, надеясь только, что мужчина прислушается к доводам разума.
На меня сразу уставились четыре пары глаз, и только одна из них была радостной:
- Джуман, ты пришла, - прошептала Батул, которая лежала на узкой кровати, и протянула ко мне руку.
Я шагнула к подруге, но мне преградила путь Ламис:
- Ты не должна здесь быть, Джуман.
- Ну, так попробуй меня выгнать, - с металлом в голосе ответила я, Джоанна, истинная дочь английского графа.
Теперь четыре пары глаз смотрели в шоке, никто не ожидал, что рабыня Джуман, может так разговаривать. Я обошла застывшую Ламис и опустилась возле Батул на колени, беря её за руку:
- Ну, что, твой сын решил не задерживаться у тебя в животе и поскорее со мной познакомиться?
- Да, - через силу ответила Батул, а потом прошептала: - Не оставляй меня.
- Не оставлю, - я взглянула на женщин, которые, молча, смотрели на нас. – Так и будем стоять, или хоть что-то сделаем? Где лекарь?
- В нем пока нет надобности, - ответила самая пожилая женщина, она, должно быть, была местной повитухой.
- Нет надобности? А то, что она рожает раньше положенного срока, это нормально?
- Все в руках неба, - ответила женщина, и все трое вознесли хвалу высшим силам.
Я вспомнила как наш конюх, когда думал, что никого нет рядом, ругался на особо ретивую кобылу. Сейчас я хотела выразиться так же, но остановила себя – не нужно пугать Батул. Я быстро оглядела маленькую комнату, в которой мы находились, и на ум опять пришла конюшня – а точнее загон, где отцовские породистые кобылы избавлялись от бремени. Мне показалось, что условия у кобыл были даже лучше. Я посмотрела на Батул, пот струйками стекал по её лицу:
- Батул, - она распахнула глаза и посмотрела на меня. – Как ты? Расскажи, что чувствуешь?
- Живот болит, нечасто, но очень сильно. Это нормально, Джуман?
- Откуда ей знать, - попыталась вмешаться повитуха, но я так на неё посмотрела, что женщина сразу замолчала.
- Да, это нормально. Это предродовые схватки. Рональд мне о них рассказывал.
- Хорошо, что вы с Рональдом говорили об этом, - кивнула Батул и снова закрыла глаза. – Мне так спокойнее.
Я обернулась к Ламис:
- Иди, приведи сюда двух сильных рабов.
- Зачем? – спросила Ламис, нервно поглядывая на других женщин.
- Потому что Батул не будет рожать здесь. Здесь ужасно. Её нужно перенести в другую комнату.
- Все наложницы гарема рожали, рожают и будут рожать здесь, - заявила повитуха.
- Вот и удачи им в этом, - ответила я и встала. Батул сильнее сжала мою руку, я улыбнулась подруге: - Я никуда не ухожу, не волнуйся, - а потом снова посмотрела на Ламис и холодно приказала: - Ты будешь делать то, что я тебе приказываю, или поверь, мой гнев будет ужасен, - Ламис быстро согнулась в поклоне и выскочила из комнаты. Я посмотрела на оставшихся женщин: - Вы тоже будете делать то, что я велю, или познаете на себе уже не мой гнев, а гнев вашего господина. Это ясно? - женщины нерешительно кивнули. – Тогда сейчас же идите и позовите лекаря.
Они быстро вышли из комнаты. Батул пожала мою руку, обращая на себя внимание:
- Джуман, если ты таким же тоном прикажешь моему сыну сейчас же появиться на свет, думаю, он тебя сразу послушает. И я не буду долго терпеть боль.