Я улыбнулась Батул и снова присела подле неё:
- Боюсь, Батул, тебе все же придется немного потерпеть. Ведь ты носишь под сердцем не простого ребенка, а сына самого Гафура. Для него мой тон, как писк комара.
- Гафуру сказали? – тихо спросила Батул.
- Да. Он очень волнуется за тебя и за вашего сына.
Батул кивнула и снова прикрыла глаза.
Следующие часы войдут в историю гарема, как время женской революции, устроенной против женщин и ради женщин. Два сильных раба аккуратно перенесли Батул в небольшую, но уютную спальню с большим окном и приятной обстановкой. Теперь подруга была устроена на широкой мягкой кровати застеленной шелковым покрывалом и отгороженной от посторонних глаз газовым балдахином. Я чуть приоткрыла окно, и в комнату сразу проник приятный запах сирени, цветущей под окном. Я обернулась к хмурым женщинам, которые выполняли мои указания, но особой радости от этого не испытывали:
- Ребенок должен появиться на свет в красивой комнате, а не в том чулане. Тем более сын господина, - добавила я, и женщинам ничего не осталось делать, как согласно закивать.
Вскоре пришел лекарь, и я облегченно вздохнула – это был не тот старичок, который «лечил» меня от грудной болезни. Новый лекарь был моложе, и его взгляд светился умом и знаниями. Он с интересом посмотрел на меня и спросил:
- Это вы госпожа Джуман?
- Я. А что?
- Господин Гафур велел мне, прислушиваться к вашим советам. Но если вам самой станет плохо, я обязан тут же удалить вас от роженицы.
Я усмехнулась:
- А господин Гафур, не сказал вам, что у вас это вряд ли получится?
Во взгляде лекаря засветилась улыбка:
- Ну, почему же, сказал. Именно поэтому за дверью ждут два раба, готовые вынести вас отсюда на руках, если потребуется. Но, надеюсь, до этого не дойдет.
- Не дойдет, я крепкий орешек.
Лекарь ничего не ответил и приступил к осмотру роженицы. С каждой минутой его лицо все больше хмурилось, а мое сердце в тревоге сжималось. Когда он отошел от Батул, чтобы помыть руки, я придвинулась к нему и прошептала, чтобы подруга не услышала:
- Все так плохо?
Лекарь взглянул на меня и только напряженно кивнул, а потом отошел к окну. Я последовала за ним:
- Пожалуйста, скажите мне все как есть. Я должна знать.
Мужчина внимательно посмотрел на меня:
- Господин Гафур сказал, что вы тоже беременны. Какая это по счету беременность?
Я сразу поняла, что надо нагло врать, иначе не видать мне правды как собственных ушей:
- Третья, - ответила я, надеясь, что не слишком преувеличила. – Две других прошли легко.
Лекарь кивнул и, кажется, поверил:
- Ребенок в животе госпожи Батул лежит неправильно. Ему еще рано появляться на свет, и он не успел перевернуться.
- И что делать?
Мужчина посмотрел в окно, и я решила, что, если лекарь сейчас скажет: «Нам осталось лишь уповать на небо» - я вытолкну горе-лекаря из этого окна прямо на куст сирени. И пусть сам уповает на небо.
- Я не знаю, я первый раз сталкиваюсь с таким. Но у нас еще есть немного времени, я поищу ответ в книгах.
Лекарь быстро вышел из комнаты не в окно, а в дверь, потому что не опустил руки. А я подошла к Батул, которой с каждой минутой становилось все хуже. Подруга приоткрыла глаза и посмотрела на меня:
- Джуман.
- Я здесь, Батул.
- Джуман, прошу, скажи мне правду, с моим сыном все хорошо?
- Конечно.
Она вцепилась пальцами в мою ладонь, а на её искусанных губах появилась вымученная улыбка:
- Гафур прав, ты не умеешь лгать.
Я придвинулась к ней:
- Батул, послушай меня. Чтобы не случилось, ты не должна сдаваться. Слышишь меня? Не смей опускать руки и думать о плохом. Если ты только допустишь к себе плохую мысль, она сразу разъест тебя, точно яд. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Ты должна бороться, ради себя и ради своего сына. А если и это для тебя не аргумент, тогда подумай, что со мной сделает Гафур, если с тобой что-то случится. Я нарушила все мыслимые и немыслимые правила гарема ради тебя. Эти три кумушки, которые следят за мной точно коршуны, не дадут господину об этом забыть. Повитуха обвинит в несчастье меня, скажет, что, если бы я не вмешалась, все бы было хорошо. Так что, если не хочешь подумать о себе и сыне, подумай хотя бы обо мне.
Батул улыбнулась и сжала мою руку:
- Не беспокойся об этом, Джуман. Господин ничего тебе не сделает.
- Сделает, еще как сделает...
- Нет, Джуман. Он не причинит боль женщине, которую любит.
Снова-здорово! Я устало прикрыла глаза, не готовая сейчас спорить с подругой об этом:
- Поговорим об этом позже, когда ты родишь здорового сына. Сейчас, Батул, я не могу полноценно с тобой спорить, слишком я тебе сочувствую.
- Хорошо, Джуман, поговорим позже, - согласилась она, а потом добавила: - Знаешь, я думаю тебе больше не надо здесь находиться.
- Что?
- Ты носишь ребенка, Джуман, не надо тебе на все это смотреть.
- Не говори глупостей, - перебила я Батул. – Я останусь с тобой, пока ты не родишь. Хочу сразу же после тебя взять на руки твоего сына. Опередить этих трех коршунов.
Батул через силу улыбнулась и посмотрела на меня:
- Ты добрая, Джуман. Слишком добрая.
- Скажи это им, - улыбнулась я. – Коршуны с тобой вряд ли согласятся.
Прошли еще пара часов, в течение которых боли Батул усилились. Лекарь так и не вернулся. Мне надо было хоть что-то сделать, лишь бы не сидеть на месте. Я наклонилась к Батул:
- Милая, я выйду на пару минут, позову лекаря и тут же вернусь.
Подруга, не открывая глаз, прошептала, цитируя меня:
- Иди-иди, Джуман, но не забывай, что, когда ты вернешься, я все ещё буду здесь.
- И я очень этому рада, - я поцеловала Батул в лоб и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я быстро пошла по коридору, а потом даже побежала – нервы были на пределе. Завернув за очередной угол, я наткнулась на группу мужчин и отскочила, а потом кинулась обнимать Рональда, который неуверенно поправлял очки:
- Вы здесь! Вы приехали!
- Приехал, - сказал он. – Я же был вам нужен.
Меня медленно, но твердо отстранили от смущенного врача, и я посмотрела на Гафура, который придерживал меня за локоть. Я улыбнулась Рональду:
- Спасибо.
- Как она?
- Мне кажется ей хуже, - я с надеждой посмотрела на местного лекаря: - Вы нашли что-нибудь в книгах?
- Кое-что нашел, но не уверен, что это поможет.
- Рональд, на вас одна надежда, - взмолилась я.
Старичок снова поправил очки:
- Я сделаю все возможное. Идемте, коллега, - обратился он к местному лекарю, - не будем терять время. И расскажите мне о том, что прочитали в своих книгах по медицине.
- Да, идемте, - сказал местный лекарь, и я облегченно вздохнула.
Хорошо, что они не станут препятствовать друг другу, а объединят усилия, чтобы спасти Батул и её сына:
- Сюда, - сказала я, но Гафур удержал меня за локоть. – Что?
- Они справятся без тебя, - ответил он.
- Нет, я должна быть с ней, как ты не понимаешь?
- Джуман, это не обсуждается. Тебе надо подумать и о своем здоровье, - отрезал Гафур.
Рональд строго посмотрел на меня:
- Вам нездоровится, снова вернулся кашель?
- Нет.
- Она беременна, - сказал за меня Гафур. – Учитывая это ей не нужно присутствовать при родах.
Рональд согласно кивнул:
- Конечно, это не к чему. Особенно для молодой женщины в положении.
Местный лекарь заметил:
- Но возможно опыт госпожи Джуман может нам пригодиться?
- Какой опыт? – посмотрели на него Гафур и Рональд
Я поняла, что моя недавняя ложь сейчас раскроется.
- Опыт родов. Это ведь третья беременность госпожи Джуман.
- Третья? - перевели на меня взгляд Гафур и Рональд.
Я нелепо улыбнулась и посмотрела на местного лекаря, который в недоумении взирал на меня:
- Простите. Я немного преувеличила, с количеством моих родов.