- Ну не я же? Я, конечно, тоже смогу его покормить, только месяцев через восемь. Но не думаю, что Тагир в состоянии ждать так долго.
Подруга пару мгновений была в оцепенении, а потом тихо спросила:
- А как мне его покормить?
- Ну, давай вместе разбираться.
Эта наука оказалась не такой уж сложной, и через пару минут малыш Тагир жадно глотал материнское молоко, присосавшись к груди. Счастью Батул не было предела, она радовалась так, как будто сама была младенцем:
- Смотри, Тагир пьет мое молоко! Ему вкусно, ему нравится.
- Конечно, нравится, ты ведь его мама, - улыбнулась я, глядя на их идиллию.
Я легла рядом с Батул на большой кровати, и устало вытянула ноги. День и вправду был тяжелый. Но он хорошо заканчивается, и это главное. Минут через десять Батул мне тихо сообщила:
- Он, кажется, наелся, - я взглянула на малыша, который довольно сопел и хлопал своими большими глазками. – Что теперь с ним делать?
- Любить.
- Любить, - повторила за мной Батул с мечтательной улыбкой на устах. - Спасибо, Джуман, ты сделала меня такой счастливой.
Подруга очень устала – это было видно не вооруженным взглядом, но расставаться с сыном не хотела. Я поняла, что Батул опасалась, что если я унесу Тагира сейчас, то малыша могут к ней не вернуть еще долгое время. Поэтому мы соорудили из подушек кокон по центру кровати и положили туда спящего Тагира. А сами улеглись с двух сторон от него. У Батул сонно закрывались глаза, но подруга отчаянно с этим боролась. Я притронулась к её руке:
- Батул тебе надо отдохнуть. Я присмотрю за твоим сыном, не беспокойся. Обещаю, когда ты проснешься, Тагир все еще будет здесь, даже если мне придется выдержать бой с целой армией повитух.
Женщина улыбнулась:
- Спасибо, Джуман.
Через пару секунд она уже спала глубоким сном. Я поправила на Батул одеяло и посмотрела на малыша, который смешно сопел носиком. Дверь спальни открылась, и я услышала топот ног. Полог откинулся, и я увидела грозное лицо Гафура. За ним стоял нахмуренный Карим, обеспокоенная Ламис, раздраженная повитуха и еще несколько испуганных рабынь. Гафур перевел взгляд на спящую Батул, а потом на своего ребенка – и его хмурое лицо разгладилось. Мужчина посмотрел на меня:
- Что ты здесь делаешь, Джуман? Я же велел тебе отнести ребенка и идти отдыхать.
- А я и отнесла ребенка, - шепотом заметила я. – А теперь мы все вместе отдыхаем.
- Ты должна была отнести моего сына на женскую половину, к кормилице.
- Ты не уточнил, куда именно его нести. А я реши, что Тагиру самое место возле его матери, которая, кстати, его уже покормила. Ты знал, господин, что они, - я указала на Ламис и повитуху, - даже не показали Батул ребенка, после родов. Даже не дали матери подержать сына на руках?
Гафур не обернулся на испуганных женщин, он протянул руку и поправил локон, который выбился мне на глаза:
- И, ты, конечно, это исправила? - я смутилась от его прикосновения и только кивнула. – В следующий раз, Джуман, пожалуйста, прежде чем уносить моего сына в неизвестном направлении, сообщи хоть кому-нибудь, куда ты его понесла. Чтобы весь дом не стоял на ушах, что моего ребенка похитили.
- Ты думал, я его похитила? – удивилась я.
- Я так не думал. Но другими такие версии высказывались.
- Хорошо. В следующий раз, я стану всех и каждого предупреждать о своем передвижении по дворцу.
Гафур протянул руку, нежно погладил Батул по волосам, а потом наклонился и подхватил меня на руки. Я удивленно воззрилась на него:
- Что ты делаешь?
- Тебе тоже надо отдохнуть.
- Я обещала Батул, что присмотрю за Тагиром, пока она будет спать.
Гафур понес меня к двери:
- За ним есть, кому присмотреть.
- Нет! Они злые, они его унесут от Батул! А я обещала ей, что, когда она проснется, ребенок будет тут, - я попыталась вырваться из мужских рук.
Гафур сильнее прижал меня к себе и остановился. Господин посмотрел на Карима и велел:
- Оставьте Тагира с матерью. Когда Батул проснется, пусть сама решит, какие из комнат им с сыном занять. Так же пусть сама выберет служанок и женщин себе в помощницы.
- Да, господин, - поклонился Карим.
Гафур посмотрел на меня:
- Теперь моя жемчужина спокойна?
Я тихо ответила:
- Спасибо, господин.
Он вынес меня из спальни и понес по коридорам дворца, на которые постепенно опускался вечер. Я тихо заметила:
- Я могу идти сама.
- Я знаю, - было мне ответом, и Гафур продолжил меня нести.
Когда мужчина свернул в крыло дворца, где находилась его покои, я заволновалась, но промолчала. Гафур внес меня в свою спальню и бережно положил на кровать:
- Может ты голодная?
- Нет.
- Хорошо. Тогда отдыхай, - велел он и отошел от кровати.
Я привстала и посмотрела на мужчину:
- Гафур, - он обернулся. – Зачем ты принес меня в свою спальню?
Мужчина нежно усмехнулся:
- Потому что в последнее время у тебя появилась вредная привычка появляться из ниоткуда и исчезать в никуда самым неожиданным образом. Но, надеюсь, здесь, в моей спальне, ты не станешь ей потворствовать. Спи, Джуман, и ни о чем не беспокойся. Заключим на сегодняшнюю ночь перемирие.
- Давай заключим перемирие на всю жизнь, - предложила я.
- Боюсь, ты не согласишься с моими условиями мирного договора, а я с твоими, - улыбнулся Гафур. – Так что пока перемирие только на эту ночь. Спи.
- Хорошо, - ответила я и легла на кровать.
Я потянулась к волосам, медленно распустила косу, а потом устало прикрыла глаза и скинула туфли, зацепив их носками ног. На большее сил не хватило. Через пару минут я уже спала, и проснулась лишь на мгновение, когда мужские руки притянули меня в твердой груди. Я хотела что-то возразить, но нежный шепотом меня остановил и успокоил:
- Спи, Джуман, и ничего не бойся. Этой ночью я тоже вижу себя настоящего.
Глава 20.
Наутро на меня во всей полноте обрушилось осознание всего произошедшего вчера. Я спрятала лицо в подушку и беззвучно закричала. А слезы сразу намочили лицо.
Аббас мертв.
Тагир родился.
Круг жизни замкнулся.
Но почему это не приносит никакого облегчения. Я чувствую боль, которую должна скрывать от всех. От Батул, хорошее настроение которой не нужно портить моим горем. От Рональда, который может прописать мне ненужные лекарства. От Ламис, которая просто не поймет моего горя. А самое главное от Гафура – ему, в руках которого опять находится моя жизнь, ни к чему знать, как сильно я страдаю по другому мужчине. Тем более, что теперь от него зависит не только моя жизнь, но жизнь моего не рожденного ребенка. Теперь мне нужно вести себя правильно и сделать все возможное и невозможное, чтобы после того, как родиться мой малыш, Гафур позволил его оставить. Позволил мне быть рядом с ним, а ребенку рядом со мной. Теперь это главная цель моей жизни, ради которой можно пойти на многое, если не на всё.
Я ощутила теплую руку на теле и встрепенулась. Возле меня сидел Гафур, нежно поглаживая по спине. Я быстро утерла слезы и села:
- Доброе утро, господин. Как Батул и маленький Тагир?
- С ними все хорошо. Весь гарем теперь только и делает, что заботится о них. Как моя жемчужина?
Я через силу улыбнулась и стерла остатки слез:
- Я тоже хорошо, господин. Спасибо.
Он грустно улыбнулся:
- Ночь закончилась, а с ней и наше перемирие. И ты снова начала мне врать.
Я медленно взяла мужскую ладонь и приложила к центру груди:
- Болит здесь.
Гафур внимательно посмотрел на меня и сел ближе. Через мгновение я была в его заботливых объятиях, точно маленький ребенок:
- Что мне сделать для тебя, Джуман, чтобы облегчить твою боль?
Я прикрыла глаза, понимая, что нельзя просить об этом, но все равно не сдержалась:
- Отпустить.
Гафур сильнее сжали меня в объятиях, как будто опасался, что я могу сбежать прямо сейчас:
- Зачем ты просишь о том, чего я не могу сделать?
- Ты все можешь, Гафур. Все.
- Нет, не все. Я уже отпустил тебя однажды и сильно пожалел об этом. Больше этого не повторится, - сказал мужчина, и по его тону я поняла, что данную тему лучше оставить.