Я невесомо погладила Гафура по рукам, которые удерживали меня, и решила отвлечь:
- А знаешь, господин, я придумала, что ты можешь для меня сделать.
- И что же это? – спросил он, заглядывая мне в глаза.
- Позволить мне прокатиться на одной из твоих лошадей. Я как-то видела из окна, как их выводили на прогулку.
Гафур удивился:
- Ты умеешь ездить верхом?
Я оживилась и села в его объятиях:
- Да. И очень даже хорошо. Дома у меня была породистая лошадь, и я могла кататься на ней дни напролет. Это всегда приносило мне огромную радость.
Мужчина сомневался, я видела это:
- Ты носишь ребенка, Джуман. Не думаю, что это сейчас разумно.
- Я буду очень осторожна, - не сдавалась я. – Ты прикажешь дать мне самую спокойную лошадь, а я не стану пускать её в быстрый галоп. Пожалуйста, господин. Позволь мне это, прошу, - Гафур внимательно рассматривал меня, и я видела, что мужчина склонен уступить. Нужно было лишь немного его подтолкнуть: - Это сделает меня счастливой.
Гафур улыбнулся:
- Моя жемчужина учится женским хитростям? - я смутилась и опустила взгляд. Мужчина приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть на него: - Тебе не нужна эта наука, Джуман. Ты можешь говорить со мной открыто, когда мы одни.
Я кивнула и сказала:
- Я хочу прокатиться на лошади, снова ощутить ветер на лице и радость движения. Это дает ощущение свободы.
- Но это призрачная свобода, Джуман.
- Я знаю это, Гафур, - ответила я, не сумев сдержать одинокой слезы, которая скатилась по щеке: - Но сейчас и она для меня роскошь.
Мужчина еще пару секунд внимательно меня рассматривал, а потом согласился:
- Хорошо. Я дам соответствующие распоряжения.
Мое лицо озарила искренняя улыбка, которая шла из самого сердца:
- Спасибо.
- Первая по-настоящему радостная улыбка, которую я вижу на твоем лице, - тихо заметил Гафур и притронулся к моей щеке. Я сразу смутилась. – Ну вот, она была не долговечна.
Я не знала, что ему ответить и поэтому молчала. Гафур вздохнул и встал:
- Батул ждет тебя на завтрак. Слуга проводит тебя в её новые комнаты.
Мужчина ушел, а я быстро привела себя в порядок и отправилась к подруге. Её новые комнаты были просторными светлыми и далекими от главных залов гарема. Я поняла, что Батул выбрала их именно по этой причине. Она полулежала в широкой кровати, заботливо обложенная подушка, а её сын был рядом, в специальной люльке. Батул мне радостно улыбнулась и приветственно протянула руки, я пожала её ладони и села подле:
- Джуман, как я рада видеть тебя.
- Здравствуй, Батул. Прости, я не дождалась вчера твоего пробуждения, как обещала. У тебя все хорошо?
Она улыбнулась:
- Да, все хорошо. Мне рассказали, что вчера, пока я спала, ты просила за меня господина. Спасибо.
- Не благодари за это. Ты и малыш должны быть вместе и ни в чем не нуждаться.
Подруга улыбнулась и посмотрела на сына, который сладко спал:
- Тагир такая милая крошка. Я так рада, что он здоров. Джуман, я ведь не поблагодарила тебя за то, что ты упросила господина послать за своим доктором. Если бы не он...
Я прервала её:
- Все обошлось и это главное.
Служанки принесли завтрак и выставили его на больших подносах прямо на кровать. Мы принялись за еду. Батул много не ела – утром её посетили два врача и предостерегли от переедания. Кажется, Рональд и местный лекарь Саид нашли общий язык. Возможно, теперь Гафур разрешит Рональду остаться в его дворце, и я была этому рада: его знания всегда могут пригодиться, а я смогу продолжить учебу, если господин, конечно, разрешит. Мне опять нужно привыкать жить по чужой указке, и это совсем меня не радовало. Наверное, мои мысли отразились на моем лице, потому что Батул спросила:
- Джуман, ты чем-то опечалена?
Я одернула себя:
- Я? Нет, совсем наоборот, - я улыбнулась. – Знаешь, что я выпросила у господина сегодня утром?
- Что?
- Он разрешил мне прокатиться на одной из своих лошадей! – радостно сообщила я.
По лицу Батул я поняла, что ей не нравится моя затея. Она нахмурилась:
- Зачем ты об этом просила?
- Как зачем? Помнишь, я ведь рассказывала тебе, что дома очень любила ездить верхом.
- Ну, да. Но то было давно, в другой жизни. А сейчас тебе это абсолютно не к чему. Не забывай, ты носишь под сердцем малыша, и должна беречь свое здоровье.
- Но это не значит, что мне надо лечь на спину и не шевелиться оставшиеся восемь месяцев. Я беременна, а не больна.
Батул пошла на попятную, видя, что мне совсем не нравится этот разговор:
- Нет, конечно, ты не больна. И можешь продолжать вести обычную жизнь, в которой должно быть место радости. Но может, ты найдешь другие занятия, которые тебя будут радовать, Джуман? Менее опасные?
Я категорично заявила:
- Катание верхом не опасно для меня, - и добавила: - И, пожалуйста, Батул, не нужно в заботе обо мне начинать против меня же подпольную войну. Не нужно намекать господину, что моя просьба опасна или говорить еще что-то. Я прошу тебя не делать этого, и позволить мне самой решать, что мне нужно, а что нет.
Подруга поджала губы, и я увидела «упрямую Батул», которую видела не часто:
- Пусть ты и старше меня годами, Джуман, но я гораздо опытнее тебя в этом вопросе, - в подтверждение своих слов женщина посмотрела на Тагира. – Так что, если ты станешь делать что-то, что будет откровенно не на пользу твоему здоровью, я молчать не стану.
Я усмехнулась, такой взросло-строгой она казалась сейчас:
- Я и не прошу тебя молчать. Просто сообщай об этом мне, а не кому-то другому. А я обещаю, что всегда прислушаюсь к твоим словам. Договорились.
Она величественно кивнула, и мы продолжили завтрак.
Глава 21.
Проходил день за днем, Тагир рос прямо на глазах, чем очень радовал всех обитателей гарема, особенно его отца. Гафур души не чаял в ребенке, поэтому проводил много времени возле Батул и малыша. Я старалась всегда оставить их втроем, но у меня не всегда это получалось. Батул просила, чтобы я постоянно была рядом и Гафур тоже был не против этого. Мы больше не говорили ни о смерти Аббаса, ни о моем будущем – как будто и, правда, заключили с мужчиной временное перемирие.
Через неделю Гафур выполнил свое обещание и взял меня на конную прогулку. Мне пришлось надеть мужскую одежду и укутать голову и лицо на манер восточного воина. Лошадь под мною была спокойной и послушной, и никак не хотела переходить даже на легкий галоп. Прогулка длилась очень недолго, мы только объехали вокруг дворца. Но и такой малости я была рада! Моя давнишняя мечта, наконец, исполнилась и это вселило в мою израненную душу настоящую радость. Я до самого вечера взахлеб рассказывала только о конной прогулке, каждому в гареме, кто хотел слушать. Похоже Гафур заметил какие разительные перемены произвел на меня его подарок, потому что теперь стал брать меня на конную прогулку чуть ли не каждый день. Мои красочные рассказы и восторги от катания верхом, которыми я делилась с Батул, очень впечатлили подругу. Батул попросила господина и её как-нибудь взять с собой, верхом на самой спокойной лошадке. Гафур пообещал Батул выполнить её просьбу, когда врачи разрешат.
С утра было облачно и потому солнце не сильно жгло землю и не парило воздух. Этот день был самым подходящим для нашей общей конной прогулки. Батул выделили самую спокойную лошадь и самого крепкого раба, который вел животное под узды. Я тоже решила обойтись сегодня без быстрой скачки и медленно ехала подле подруги. Гафур уехал немного вперед, чтобы проследить за слугами, которые должны были разбить шатёр для нашего отдыха.
- Если честно, то я не нахожу в катании верхом ничего удивительного, - заметила Батул через пятнадцать минут катания.
- Это потому, что ты еще не пристрастилась к этому, - рассмеялась я.