Галахад замечает мой взгляд, махает мне рукой с искренней, ласковой радостью. Я киваю ему, и тут же отвожу глаза.
Ланселот добавляет в фарфоровую чашечку рассеченную золотым узором, что-то из своей простой, поцарапанной фляги. Его типичный, не обращенный ни к кому конкретному оскал становится шире. Он алкоголик, это знают все. Моргана и Гвиневра часто спорят о том, что было в голове у Ланселота до тех пор, пока он не пристрастился к алкоголю. Чтобы впустить внутрь магию, ты должен быть больным. Иначе никак. Нам не говорили, почему так. Может, это древнее проклятье. Или магия и психические расстройства - сцепленные гены. У меня нет ответа. Но когда я вырасту и стану взрослой волшебницей, было бы интересного его найти.
Мордреда за столом нет. Он, как и Гвиневра, никогда не опаздывает. Видимо, решаю я, сегодня необычный день. Я люблю необычные дни, потому что тогда можно ждать разных удивительных событий. Я учусь магии в закрытой школе, однако моя жизнь вовсе не так насыщенна событиями, как пишут в книгах о волшебстве. А может быть, по крайней мере, я часто думаю об этом, волшебство дается лишь тем людям, которые не могут распорядиться им для своего счастья. Я читала где-то, что безумие открывает разум, делает его восприимчивым ко всему настоящему в мире, ко всему, скрытому от глаз. Смешное утверждение, потому как мой мир сужен до точки, в которой мне всегда плохо. Мой мозг - открытая рана, которая иногда покрывается тонкой корочкой, и лишь в эти моменты я чувствую себя счастливой. Ниветта, к примеру, кричит и плачет, когда ей кажется, что кто-то хочет забрать контроль на ее разумом. Один раз я видела, как она билась головой об стол, и мы едва ее оттащили. У нее была такая сила. Она действительно хотела выкинуть что-то из своей головы настолько сильно, что готова была проломить свой череп. Кэй с трудом научился читать, не может сосредоточиться ни на чем, и он никогда не станет талантливым волшебником, никогда не станет никем талантливым. А Моргане не интересно ничего, кроме власти и боли, вся остальная ее жизнь, магия, полеты и звезды, созидание и разрушение - ничто по сравнению с миром в ее голове. Я знаю, что в ее взгляде всегда, даже когда она ласкова или весела, есть тот самый огонь, сжигающий все прочие радости и мечты. Она мечтает дойти до какого-то предела, о котором никому не говорит.
Вот что такое магия. Вот что такое мои друзья.
На самом деле я очень люблю своих друзей, правда. Хотя не уверена, что правомерно такое утверждать, когда выборка так невелика. В конце концов, мне все равно абсолютно некуда деваться отсюда и негде искать каких-нибудь других друзей. Моргана сидит, положив ногу на ногу, и ткань все-таки обнажает ее белую кожу. Ниветта раскачивается на стуле, пытаясь усмотреть что-то на высоком потолке, ее взгляд скользит вслед за этим, становясь, кажется, еще прозрачнее. Кэй оживленно рассказывает, как он наколдовал себе сидра, и как сидр оказался крепче, чем задумывалось, но не крепче, чем хотелось, только он отравился. Я слушаю его, будто радио. В этот момент солнце, выхватывавшее идеальные синеву и зелень за окном вдруг исчезает в облаках, и все тускнеет. Даже линии начинают казаться размытыми. Я смотрю в сторону взрослых, однако они как ни в чем ни бывало продолжают о чем-то говорить. Неужели, они не удивлены тому, что Гвиневры еще нет? Впрочем, завтрак не начнут без директора.
Небо все темнеет и, наконец, первые капли срываются вниз. Я слушаю ритмичный стук дождя, вижу, как тяжелые капли прибивают головки цветов. По стеклу путешествует вода, формируя прозрачные узоры, повинующиеся пальцам Морганы. Окно становится похоже на недоделанный витраж. Все краски снова делаются ярче, вода будто придает зелени и цветам насыщенность, питает их красоту.
Иногда в мае случается дождь. Обычно по вторникам, сложно сказать, почему именно так.
Дождь становится все сильнее, и я слышу отдаленный разрыв в небе, гром. Кэй вскрикивает, Моргана смеется, а Ниветта снова перехватывает меня за руку.
- Вот, - шепчет она. - Они разорвали небеса.
Мне становится неуютно оттого, что я подумала о том же, о чем и Ниветта.
- Теперь они проникнут сюда. Только небо нас защищало. Все маленькие существа в их власти. Маленькие существа. Крохотные твари.