Он встал и пошел к дверям, откуда Зарият делала ему знаки.
— Что случилось, Зари?
— Евгений Константинович! Во дворе… я боюсь, как бы не подрались мальчишки!
Он поспешил во двор, но там обошлось без его вмешательства. Явились посторонние парни изрядно навеселе и сцепились с тетей Феней, не пропускавшей их в здание. Петя Влахов спровадил их и, довольный собой, доложил:
— Порядок, Евгений Константинович! Два алкаша ломились. Я их турнул!
— Молодчина! Иди танцуй! — сказал Ларионов.
— Сафар Бекиевич, назначаем вам здесь свидание через пять лет! И Евгению Константиновичу, и всем, всем!
— Что ж, придем, если будем живы. Но не в такую рань. В нашем возрасте, это самое, трудне́нько за вами угнаться…
— Нет, обязательно на рассвете, до солнышка!
— Соглашайтесь, — посоветовал Ларионов, — другого выхода все равно нет. Сегодня им перечить нельзя.
— Правильно! — восторженно возопил Влахов. — Сегодня мы — это мы!
— Наговорил, — сказал Алексей. — А когда мы были не мы?
— Когда страдали под игом уроков, экзаменов и шпаргалет! — нашелся Петя. — То были наши жалкие тени. Теперь мы стоим на этом, как его… на пороге… Зари, чего ты меня дергаешь?
— Чтобы ты не слишком расходился, — негромко ответила она.
— А что? Разве не интересно, что с нас получится через пять лет? — сказал Жора.
— Из нас, — мягко поправил Евгений Константинович.
— У Махно — казачий диалект.
— Он и в сочинении написал: «Примеры с литературы», — улыбнулся Ларионов.
— Вы же знаете, Евгений Константинович, мы с Гришей в писатели не пойдем… Мы — с земли, на нее и вернемся.
— Это хорошо, Жора, — вступил в разговор Нахушев, — но грамота нужна человеку независимо от профессии. Я вот сейчас так чувствую, что мог бы получше знать русский язык…
— А я вчера словарь смотрел, — заявил Влахов. — Иностранных слов. Такие там профессии нашел — язык сломаешь.
— Какие же?
— Пространщик, альфрейщик, прести… престидижитатор и пастажёр! Вот! — одним духом выпалил он и обвел всех торжествующим взглядом. — Если хоть одну отгадаете, съем свой галстук! Только вы, Евгений Константинович, не подсказывайте.
— Престидижитатор — это фокусник, — сказал Алексей. — Альфрейщик — маляр. Остальные не знаю. Приятного аппетита, Петя! Начинай жевать. С какого конца предпочитаешь?
— Съел? — съехидничала Зарият.
— Нет еще, не съел, — обескураженно отозвался Петя. — Откуда я знал, что Алексей такой образованный. Видно, недаром медаль отхватил. Неужто заставите меня рубать галстук?
— Если остальные не назовешь, как пить дать, заставим, — пригрозил Борода.
— Пространщик — это я помню, который в бане веники и шайки раздает, а про пастажёра забыл…
— Мастер по изготовлению париков, — помог Евгений Константинович.
— Снимай галстук, Влахов! — потребовал кто-то.
— Соли нет, братцы! — сделал смиренную мину Петя. — Отпустите душу на покаяние… И вообще… предпочитаю свободную профессию.
— Это что за свободная?
— Художники, писатели, попы и воры…
Все засмеялись.
Они много смеялись в то утро. Стояли над обрывом, за городком аттракционов в парке, и ждали, когда солнце скользнет первым лучом по горбатой снежной спине Дых-Тау, заиграет в алмазных лепестках Гюльчи, окрасит бледную предрассветную долину в звенящие чистые краски восхода.
Внизу шелестела река, разнося вокруг ночное дыхание ледника, горы наверху еще виделись сплошной фиолетовой массой, сливающейся краями с сиреневым небом, на котором перемигивались непотухшие звезды.
Над сумрачной неподвижной сейчас гладью озера висела канатка с застывшими креслами, на том берегу смутно отражались в воде старые тополя, последние ветераны из тех довоенных гигантов, уцелевших после наводнения, случившегося лет пятнадцать назад и смывшего часть деревьев. В шлюзе негромко шумела струя, вытекающая из озера в реку.
— Колотун, — поежившись, сказал Петя Влахов.
— Сейчас потеплеет.
Мальчики все были в белых рубашках, пиджаки они, будто сговорившись, по-рыцарски уступили слабому полу. На всех, конечно, не хватило, и некоторые девочки стояли, обнявшись вдвоем и втроем под одним пиджаком.
Марико тронула Алексея за рукав.
— Что? — тихо спросил он.
— Ты не замерз?
— Не-е-т.
Она показала ему глазами в сторону и шепнула: