И теперь, я, самая младшая в семье Демонов, простившая тех людей, должна покоиться на глубине, под толщей воды, пока другие из смертных существ не выпустят меня из ледяного плена. И никто не сможет найти меня кроме людей. Ибо как написано в Библии нашей семьи: Человеком наказанный, человеком же и освободимый. И я буду ждать моей свободы столько, сколько потребуется…
Охотское море, подводная лодка исследователей глубин. 21 век
Даниил
В путешествие с дедушкой по морскому дну решился отправиться почему-то только я. Другие же, скорее всего просто струсили! У мамы, видите ли, мигрень от воды начинается, хотя я совершенно не понимаю этой взаимосвязи. У отца — работа. У сестры — подготовка к школе.
Нет, я, конечно, не жалуюсь, но выходит, что только мы с дедом свободны в семье. Дед — потому что уже на пенсии и может спокойно посвятить своим любимым занятиям, а он всегда увлекался подводным миром, сколько угодно времени, благо наша семья в средствах не ограничена. Я же только в этом году окончил школу, и уже сдал вступительные экзамены в МГУ, куда меня благополучно приняли, и вот остаток лета маюсь в полном безделье, пытаясь хоть куда-то приткнуться.
Поездка с дедом к охотскому морю, стала как нельзя, кстати, чтобы я уж точно не взвыл от тоски.
И вот сейчас мне приходится спокойно рассматривать всяких там рыбок и улиток, стоя у иллюминатора, когда мой любимый дедушка со своим другом в воде ковыряются в каких-то водорослях.
Знаете, я никогда не мог его понять. Стефану, это имя моего деда, совсем недавно исполнилось шестьдесят лет, но он все никак не может отвыкнуть от поездок на природу. Сколько себя помню, мы с ним с моего малолетства то лазили в горы, то путешествовали по лесу, то, как сейчас, спускались под воду. Хотя во всем, конечно, есть и свои плюсы. Сейчас здоровью деда может позавидовать и тридцатилетний. Да и я, если быть четным, смотря на Стефана, точно решил не иметь вредных привычек, чтобы быть хотя бы в половину здоровым как он в старости.
Эх, куда-то меня не туда занесло, определенно.
Я с любопытством посмотрел в стекло, пытаясь отыскать в отражении что-то новое. И ведь время от времени, мне действительно это удается! Не редко у меня меняется цвет глаз, однако не сильно — с голубого на зеленый, может быть стальной или светло карий. Иногда — мелирование волос. Не удивляйтесь. Просто однажды, поддавшись веянием моды, я осветлил несколько своих прядок с черного до практически чисто белого. И с того времени, где-то раз в неделю или в месяц, никогда не мог понять, что на них влияет, эти локоны меняют цвет совершенно неожиданным образом, и не столь незаметным как глаза. Был случай, я помню, их цвет был ярко-розовый, подобный жевательной резинке.
Все остальное во мне, если не считать слишком хищного разреза глаз, было совершенно обычным. Смуглая кожа и немного резкие черты лица — не были какой-то особенностью в нашей стране, а гибкое и выносливое, хоть и немного худощавое, тело, скорее было приобретено посредством тренировок и тех же походов с дедом, чем какой какой-то необычностью.
Хм, я даже знаю, о чем вы подумали. Нет, я обычный человек и ни к каким другим расам ни имею никакого отношения. Ха! А то я не ведаю, сколько подобных случаев было описано в этих книгах жанра фэнтази, которыми так зачитывается моя сестра!
Хотя немного мистики в моей жизни все же присутствует. Дело в том, что при рождении меня… прокляли. Да и проклятие было на удивление странным и кроме смены окраски, что я считаю скорее побочным эффектом, у меня появилась странная способность влипать во все возможные передряги и выпутываться из них непременно довольным жизнью. Словно Фортуна для меня постоянно вертится вокруг своей оси, то бросая на произвол судьбы, то вытаскивая из кошмара в самый неожиданный момент.
Из мыслей меня вывела рация, а точнее, голос деда:
— Опусти трос. Мы, кажется, что-то нашли, — странно, мне показалось, или он непонятно чем возбужден?
Осторожно интересуюсь:
— А что именно вы нашли?
— Не знаю! Но это похоже на ящик! Наверное, здесь что-то очень ценное!
— Ладно, — вздохнул я, понимая, что Стефана уже не переубедить. — Опускаю.
Я нажал на панели кнопку, отвечающую за данное действие, а когда дед подал сигнал, втянул их всех в отсек, одновременно откачивая там воду и подавая воздух.
Потом, не выдержав все же накала любопытства, из-за которого я в основном и попадаю в разные не хорошие ситуации, помчался к деду, узнавать, что они такого отыскали.
— И что это такое? — ошарашено вопросил я, осматривая железный ящик, полностью окутанный цепями с замками, напоминающие мне почему-то амбарные.
— Не знаю, — восторженно отозвался Стефан. — Костя, что скажешь?
Друг деда, все это время осматривающий странный предмет, поднял на нас восхищенно блестящий глаза.
— Истинно не ведаю, но точно могу вам сказать, что этот ящик сделан где-то в 13–14 веке в Японии. Видите, эти надписи? Это именно того времени. Могу предположить, что предмет принесло сюда несколькими сильными подводными течениями, в Японии делали довольно легкое железо, хотя и прочное.
— А что там написано? — аж подпрыгнул от восхищения дед.
Я столь восторженно настроен не был, прекрасно понимая, что груды золота в океан выкидывать бы не стали.
— Написано? Сейчас посмотрим, — он достал из недр своего акваланга очки и наклонился в надписи: — «Да не будет свет введен в смятение тьмою, да не будет тьма ходит под ликом света».
— Аминь, — не выдержав, фыркнул я, тут же заслужив мрачные взгляды взрослых.
— Похоже на египетские похоронные надписи, когда запечатывали проклятых и демонов, — пробормотал Константин.
— То есть вы считаете, что внутри нас ожидает миленькая мумия? — скептически вопросил я. — Тогда не легче ли просто скинуть этот шкафчик обратно в воду?
— Не обязательно, — покачал головой дед. — Может быть, там и погребальные приспособления, и запрещенные письмена и много еще чего! Так что неси-ка ты сварку, друг мой сердечный!
Я, уныло вздохнув, потащился за выше означенным предметом. Мда…
Да не здесь! — зарычал дед. — Не видишь, что ли, вот эту цепочку разрежешь, а там можно и распутать. Видишь, стенки тут вообще только на цепи крепятся, видимо очень торопились, что не закрыли здесь все нормально.
— И на том спасибо, — тихо проворчал я, берясь за указанную Стефаном цепь.
Минут через десять, мы ее наконец-то размотали эту тяжелую цепь, отчего, державшиеся до этого куски железа отпали, показывая на свет что-то белое. Чуть поднатужившись, я откинул верхний слой железки и тут же удивился пораженным вздохам старших.
Рассеянный такой реакцией я повернулся к тому, что открылось взору моего деда и застыл… потому что там, на полу, в стеклянном гробу лежала девушка.
На ее темных длинных ресницах слезами застыл иней, руки ее были сложены на груди, накрест, окутывающая ее ткань только подчеркивала бледность лица и удивительное сочетание рыжины в волосах.
— Гроб изо льда! — тихо воскликнул Стефан.
Я недоверчиво приложил руку к прозрачному материалу, удостоверяясь в правде деда, когда лед под моими пальцами хрустнул и начал распадаться на мелкие осколки.
Сознание пришло ко мне рывком. Вот, я где-то плавала еще, совершенно не осознавая, кто я, и что я делаю в пустоте. И вдруг мое сердце начинает биться, и я, все же еще не открывая глаз, слышу чьи-то обеспокоенные крики и не понимаю, с чем они могут быть связаны.
Постепенно туман в голове проясняется, и я вспоминаю, кто я и где нахожусь. Приходит вопрос: кто меня освободил? Но сейчас, важно не это. Впервые за неизвестное мне время, но определенно большое, я могла двигаться. Да что там двигаться! Я могла просто дышать, жить, в конце концов!