– Все в порядке? Мне кажется, ты расстроена. Эдит с удрученным видом вытерла руки о фартук.
– Что-то случилось с Гриффином? – Келси вскочила.
– Нет, девочка, – сказала Эдит, снова усаживая ее. – Я беспокоюсь об Элрое. Он отправился к его светлости. Приезжал Морелл и сообщил, что его светлость повышает аренду. Мы вряд ли сможем столько платить. Элрой взбеленился и вышвырнул его из дома. Морелл пригрозил выселить нас. Вот Элрой и поехал к его светлости. А он сгоряча может наговорить чего не следует. Я послала за ним мальчиков, но у Гриффина и Джона такой же нрав, как у отца.
– Мореллу это так не пройдет. – Келси снова вскочила с кресла.
– Напрасно я тебе рассказала. – Эдит покачала головой. – Твои глазки блестят, девочка, я понимаю, ты хочешь вмешаться. Не надо, прошу тебя. Думаю, Господь помилует Элроя, а ты работаешь на герцога. Нет-нет, я не могу позволить, чтобы ты потеряла эту работу. Гриффин говорил, тебе много заплатят. И я не допущу, чтобы ты пострадала из-за меня.
– Ты же знаешь, твоя семья значит для меня больше, чем все сокровища мира.
На глаза Эдит навернулись слезы, и Келси прижала ее к груди.
– Все будет хорошо, вот увидишь. Джереми поднялся:
– Мой кузен никогда не выгонит этих людей из дома.
– Еще как выгонит, милорд, – сурово ответила Эдит, высвобождаясь из объятий Келси. – Выгнал же он Аллистеров за то, что не уплатили за аренду. Только Господу Богу известно, куда они делись со своими двенадцатью малышами, может быть, попали в работный дом. И семью Джеркинсов он выселил.
– Уверен, его светлость ничего не знает об этом, – вступился Джереми за брата.
– Думаю, его светлость в курсе дела, ведь Морелл работает на него.
Дверь распахнулась, и в комнату влетели девочки.
– Ма, мы видели экипаж! Они заметили Джереми и остановились как вкопанные. Старшая, Ханна, которой уже исполнилось четырнадцать, смотрела на Джереми открыв рот. Очень хорошенькая, она была похожа на Гриффина. Сара повисла на Ханне и уставилась, не мигая, на Джереми таким взглядом, как будто он был первым мужчиной на земле. Ей исполнилось двенадцать, и, хотя не такая яркая, как Ханна, она обещала превратиться в красотку. Шестилетняя Джоанна, самая младшая в семье, казалось, состояла из одних огромных серых глаз. В ее волосах запутались маргаритки, она походила на херувима.
– Ведите себя прилично, девочки, – одернула их Эдит. Девочки присели в реверансе и дружно пропели:
– Добро пожаловать, милорд.
– Лорд Лавджой, позвольте мне представить вам Ханну, Сару и Джоанну Мак-Грегор, – проговорила Келси, с усмешкой глядя на удивленные лица девочек. Они даже не заметили Келси, так были увлечены Джереми.
– Леди. – Джереми слегка поклонился.
– Извини нас, Эдит, но мы не сможем остаться.
– Даже не отведаете пирожных? – В голосе Эдит прозвучало разочарование.
– Нет, но мы заедем завтра, – сказала Келси. – Мне необходимо вернуться и выяснить, знает ли лорд Салфорд о повышении арендной платы. – Она заметила огорчение на лицах девочек и, проходя мимо, похлопала Ханну по руке. – Не вешай носа, я привезу с собой лорда Лавджоя.
– Обещаешь? – спросила Ханна, не сводя глаз с Джереми.
– Да, она обещает, – ответил Джереми, подмигнув Ханне.
Келси посмеялась бы над всей этой сценой, если бы не разозлилась на Эдварда. Надо же быть таким скрягой!
Эдварду надо было написать письмо, но он никак не мог сосредоточиться и швырнул перо на стол.
Стук в дверь вернул его к реальности. Показалась голова Уоткинса.
– К вам мистер Морелл, ваша светлость. Впустить его?
– Да, обязательно, – сказал Эдвард.
– Ваша светлость! – Морелл поклонился. У него были грубые черты лица, загорелая, обветренная кожа и ледяной взгляд. Под мышкой он держал учетные книги.
– Ты явился на две недели позже. Насколько я помню, мы договорились встречаться первого числа каждого месяца.
– Простите, никак не мог раньше, ваша светлость, ведь мою работу за меня никто не сделает. Всегда за кем-нибудь надо присматривать.
– Избавь меня от своих извинений. Садись! – Эдвард подождал, пока тот плюхнется на стул, вытащил одно письмо из пачки на столе и, пробежав глазами, протянул Мореллу. – Не можешь ли ты прокомментировать это письмо?
– Видите ли, ваша светлость… – Морелл беспокойно заерзал на стуле, не решаясь поднять голову и встретиться с немигающим взглядом Эдварда. – Я думал, письмо не нуждается в комментариях.
– В общем-то не нуждается, но я не могу понять, почему ты просишь увеличить вдвое арендную плату.
– Это необходимо, ваша светлость. Стиллмор не приносит дохода. Единственное поместье, которое не окупается. С тех пор как вы отменили орошение земель, мы несем убытки, а нужно платить налоги.
Эдвард недобро прищурился.
– Как ни странно, Стиллмор перестал приносить доход с тех пор, как я нанял тебя управляющим два года назад. – Ироническая усмешка показалась на губах Эдварда. – Новый портной, да, Морелл? Дай мне, пожалуйста, его адрес. Он сделал отличный жилет из такого тонкого шелка, материал дороговат, правда?
– А, да, ваша светлость, – протянул Морелл, передавая Эдварду учетные книги.
Взглянув на Морелла, который извивался на стуле, как уж на сковородке, Эдвард нашел записи за июнь и внимательно просмотрел их.
– Хочу поговорить с вами об Элрое Мак-Грегоре, ваша светлость.
Эдвард поднял глаза от книги.
– О чем именно?
– Он на три месяца задержал арендную плату.
– Весьма странно, – сказал Эдвард, покосившись на Морелла. – Мак-Грегоры уже более тридцати лет исправно платят.
– А на сей раз не заплатили. За целых три месяца.
Придется их выселить.
– Туда нельзя! – донесся из прихожей суровый голос.
Уоткинса.
Неожиданно дверь распахнулась и со стуком ударилась о стену в коридоре. Огромного роста мужчина закрыл собой весь дверной проем. Это был Элрой Мак-Грегор.
– Простите, ваша светлость, я пытался остановить его, – сказал Уоткинс, выглядывая из-за спины посетителя.
– Ничего страшного, Уоткинс. – Эдвард поднялся и посмотрел на Мак-Грегора. Выражение лица арендатора несколько смягчилось, когда взгляды их встретились.
– Извините за вторжение, ваша светлость, но мне нужно поговорить… – Мак-Грегор замолчал, заметив Морелла, и тут же взорвался: – Ах ты, ублюдок! – Он схватил управляющего за галстук и едва не задушил.
– Тебя выселят, Мак-Грегор, – с трудом проговорил Морелл.
– Ну, раз так, то напоследок доставлю себе удовольствие… – Мак-Грегор замахнулся своим огромным кулаком.
– Не советую этого делать, Мак-Грегор, – предостерег его Эдвард, и Мак-Грегор опустил руку. – Предлагаю тебе успокоиться и спокойно все обсудить.
Мак-Грегор скрипнул зубами и выпустил Морелла. Тот отступил на шаг, наткнулся на край стола и завопил:
– Ты ответишь за это, Мак-Грегор! И я позабочусь, чтобы ты никогда не смог арендовать ни одну ферму поблизости.
– Еще одно слово, Морелл, и я вынужден буду заставить тебя замолчать. Понял? – спросил Эдвард, понизив голос почти до шепота. – А теперь сядь. – Он повернулся к Мак-Грегору. – И ты тоже.
Эдвард вернулся на свое место за столом, откинулся на стуле и обратился к Мак-Грегору:
– Это правда, что ты не внес арендную плату за три месяца?
– Наглая ложь! – Мак-Грегор вскочил, сжав кулаки и дрожа всем телом от возмущения.
– Сядь!
Мак-Грегор сел. Эдвард продолжил:
– Но Морелл утверждает обратное.
– Мистер Морелл – лжец. Я заплатил все тридцать фунтов.
– Тридцать? – уточнил Эдвард.
– Да, ваша светлость. Эти проклятые тридцать фунтов. Я с трудом набрал их, но такова плата за аренду, ваша светлость.
Эдвард посмотрел записи за июнь, посмотрел на Морелла и, едва сдерживая гнев, промолвил: