АДЕЛЬ. Я думаю, господа, что взаимоотношения фотографии и живописи сложны, увлекательны и переменчивы, но никогда не перерастут в открытое противостояние.
ФРИЦ (нежно глядя на Адель). Как вы это правильно сказали.
ФЕРДИНАНД (встаёт и обращается к Густаву). Ну что же, скажу честно, нам нравятся ваши картины, господин Климт. Они необычны, оригинальны и всегда производят впечатление. Надеюсь, вы довольны моим заказом
Все остальные тоже встают.
ГУСТАВ. Для художника нет более жалкого положения, чем создание картины для заказчика, который не понимает его искусства. Подобное мне абсолютно не подходит. Я хочу работать с заказчиком, который верит в моё творчество и даёт мне полную свободу в воплощении замысла. Однажды я предложил свою картину одному богатому аристократу. Он мне сказал, что картина ему нравится, но он не уверен, что она придётся по вкусу его жене и подойдёт ли она к убранству его дома.
ФРИЦ. И что вы ему ответили?
ГУСТАВ. Меняйте жену и обстановку в доме, а картину оставьте себе. Она будет главное ваше достояние.
Все смеются.
ФЕРДИНАНД. Ну, у нас другая ситуация. Мы с супругой любим ваши картины, и обстановка в доме для них очень даже подходящая. Портрет Адель мы повесим в гостиной нашего венского дома.
ФРИЦ. Замечательно, когда внутренняя заинтересованность приводит к самым большим успехам, особенно когда она сочетается с большим вознаграждением.
ФЕРДИНАНД. Итак, мой дорогой Густав. Приступайте к работе немедленно. Вы понимаете, что под словом «дорогой» я подразумеваю не то, что вы мне так уж близки и дороги, как родной человек, а то что вы мне слишком дорого обходитесь в финансовом плане. Открывайте шампанское, Фриц, это событие надо отметить.
Фриц открывает шампанское и разливает его по бокалам. Все довольны и улыбаются.
И ещё, Густав. Вам было бы неплохо скорейшим образом посетить портного и заказать себе новый костюм. Некоторые клиенты крайне щепетильны в отношении одежды.
ФРИЦ. А какая книга у вас торчит из кармана? Я теряюсь в догадках.
Густав достаёт книгу и передаёт её Фрицу.
ГУСТАВ. Это «Фауст» Гёте. Я часто ношу её с собой и ещё чаще перечитываю.
Играет мелодия «Венского вальса» Штрауса. Гаснет свет. Занавес. Конец 1-го действия.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена 1
Мастерская Климта, в которой царит полный беспорядок. На полу разбросаны рисунки художника. Такие же рисунки висят на верёвках, закреплённые защепками. Климт одет в льняную робу до пят цвета индиго. Он неопрятен, небрит, босоног. На кушетке в центре мастерской лежит голая натурщица, тело которой чуть прикрывает небольшая туника. Климт стоит за мольбертом и пишет натурщицу. На заднем фоне в середине мастерской ширма. Слева стоит красивое кресло. За ним большой шкаф с книгами. Перед кушеткой небольшой столик.
Входит Адель. В её руках корзина с продуктами. Она одета очень элегантно.
АДЕЛЬ (обращается к Густаву). Я, кажется, не вовремя.
ГУСТАВ. Нет, нет. Проходи. Мы уже закончили. Ты свободна, Мишель.
Натурщица быстро поднимается, смотрит с интересом на Адель, накидывает тунику и исчезает за ширмой.
АДЕЛЬ (оглядываясь по сторонам). Я впервые у тебя в гостях, до сих пор в гости приходил ко мне ты. У тебя очень скромная и простенькая мастерская. Ничего лишнего. Больше похожа на лавку старьёвщика. Не соответствует твоему статусу художника.
ГУСТАВ. Скромный образ жизни — богатый образ мыслей.
АДЕЛЬ. И какая грязь, беспорядок, крошки, жуткий запах. Мне кажется, пахнет кошками.
ГУСТАВ. Так и есть. Я ничего не могу поделать с окружающим хаосом, но я могу привести в порядок кусок холста, который станет картиной.
АДЕЛЬ. Кошки, почему у тебя живут кошки?
ГУСТАВ. Они тихие, с вкрадчивыми повадками, лживые, коварные, и всё же очень милые. Особенно, если им что-то надо от хозяина, поесть или погладить. Таинственные, тихие, но дикие, когда царапаются. В общем, как женщины.