АДЕЛЬ. А я женщина, которая интересуется всем. Мне интересны медицина, психология, коллекционирование, взаимоотношения людей, динамика жизни.
Я хочу организовать женские марши, печатать в газетах статьи об эмансипации женщин. Но мне не дают. К сожалению, и мой муж не понимает моих устремлений. Его больше интересует доход от сахарных заводов и охота, хотя он тоже неравнодушен к живописи. Я очень часто остаюсь дома одна.
ГУСТАВ. Мы с вами похожи, мои картины тоже не хотят выставлять на выставках и покупать музеи.
АДЕЛЬ. Моя истинная любовь — это искусство. Искусство уникально, неповторимо и поэтому интересно.
ГУСТАВ. Искусство смягчает серьёзность обстоятельств нашей жизни и разгоняет скуку наших праздных дней. Главное преимущество занятий любым искусством в том, что оно позволяет возвышать собственную душу. Можно лгать в политике, в медицине, можно обманывать людей. Но в искусстве обмануть нельзя.
АДЕЛЬ (смотрит на него с интересом). А в любви?
ГУСТАВ (чувственно). Любовь? Дружба гораздо лучше любви. Любовь включает в себя страдание, и оно неизбежно, хотя бы при расставании. Любовь может быть неразделённой, преисполненной гордыней, эгоизмом, неблагодарностью. Дружба всегда равноценна.
АДЕЛЬ. А я думаю, что на свете только две вещи оправдывают человеческое существование — любовь и искусство.
Пауза.
У меня будет к вам просьба.
ГУСТАВ. Да, конечно, слушаю. Чем я могу быть полезен?
АДЕЛЬ. Я неплохо рисую карандашом. Но я была бы вам благодарна, если вы дадите мне несколько своих уроков.
ГУСТАВ. Охотно. Рисование карандашом — младший брат живописи. Несите бумагу и карандаши. Начнём первый урок прямо сейчас.
Адель встаёт с кресла, идёт к шкафу и достаёт оттуда бумагу и карандаши. Она всё кладёт на журнальный столик.
ГУСТАВ. Давайте сядем рядом. На диван.
Они усаживаются рядом на диван, и Адель берёт в руки карандаш.
ГУСТАВ. Вы неправильно держите карандаш. Надо вот так.
Густав берёт в руки карандаш, оборачивается лицом к Адель и страстно целует её в губы. Она отвечает ему взаимностью.
Затемнение
Сцена 3
Кабинет в доме Фердинанда Блох-Бауэра. Горит настольная лампа. Фердинанд сидит за письменным столом и работает с документами. У него хорошее настроение, видно, что он очень доволен. Входит Фриц Крейслер. В руках у него мокрый от дождя зонт.
ФРИЦ (недовольно). Дождь как из ведра, еле до тебя добрался.
Вешает зонт на вешалку и садится в кожаное кресло рядом с Фердинандом.
Чем занимаешься?
ФЕРДИНАНД (шутливо). Пишу письмо папе римскому.
ФРИЦ. Только не забудь в конце написать: «Ваш собрат во Христе».
ФЕРДИНАНД. Зачем?
ФРИЦ. Так принято заканчивать письма к папе римскому. Как дела?
ФЕРДИНАНД. Великолепно. Мои сахарные заводы приносят неплохую прибыль. Я как раз изучал бухгалтерские книги.
ФРИЦ. А по-моему, твои дела идут очень плохо.
ФЕРДИНАНД (удивлённо). Это почему?
ФРИЦ. Всё светское общество обсуждает любовную связь твоей жены и Густава Климта.
ФЕРДИНАНД. Ну, венцы любят посудачить.
ФРИЦ. Боюсь, что это правда. Я слышал это от людей, которые даже незнакомы друг с другом.
Пауза. Молчание. Фердинанд отложил бумаги. У него сразу испортилось настроение.
ФЕРДИНАНД (огорчённо). Я подозревал что-то такое, но думал, что ошибаюсь.
Он встаёт с кресла и начинает возбуждённо ходить по кабинету.
Нет, ну мерзавец, негодяй, подлец, как он мог так поступить с моей Аделькой.
Пригрел змею в доме! И эта тоже хороша. Феминистка! Мне говорила, что он даёт ей уроки рисования.
Пауза. Обращается к Фрицу.
И что же мне теперь делать?
ФРИЦ. Не знаю, это твоя жена, ты и решай.
Пауза. Фриц встаёт, достаёт из футляра скрипку и играет грустную мелодию.