Прятавшийся в прохладном сумраке конюшни Донли Эзелл стоял в дверях и взглядом знатока провожал глазами шестерку великолепных, серых в яблоках, лошадей. Старая матушка Шивели не могла отвести затуманившегося взора от кучера, важно восседавшего на козлах в алой ливрее и напудренном парике. По ее сморщенному лицу бродила задумчивая улыбка.
– Как он похож на того красавчика, который ухаживал за мной, когда мне было шестнадцать лет! – воскликнула она, обращаясь к своей старой подруге Мод.
– Смотри, мама! – с восторгом закричала какая-то малышка, так сильно дернув мать за руку, что та чуть не выронила решето с яйцами. – Это же король Нью-Мехико! – Девчушка указала на гербовый щит Уиндхемов, тщательно выписанный золотом на черной лакированной дверце.
Сидевшая в карете Анна раздраженно опустила занавеску. Она чувствовала себя совершенно ужасно от непривычной жары и всепроникающей пыли.
– Надеюсь, ты доволен, Реджинальд! Вряд ли мы привлекли бы больше внимания, если бы прибыли в тыкве, запряженной шестеркой белых мышей!
Ее брат сидел напротив, откинувшись на подушки, и тоже изнывал от зноя. Его белоснежная рубашка потеряла первоначальную свежесть. Анна взглянула на него с сочувствием, но решила промолчать, так как брат стал очень раздражительным с тех пор, как они покинули любимую Англию.
Тяжело дыша, он то и дело промокал пот, струившийся по раскрасневшемуся лицу и блестящей лысине.
– Просто возмутительно, что в этой глуши не подают чай в пять часов. Мне и так пришлось пожертвовать чуть ли не всеми удобствами.
Анна лениво обмахивалась веером.
– Вот из-за твоей привычки к роскоши мы и потратили массу драгоценного времени на погрузку этой проклятой кареты сначала на пароход, а потом на поезд. Лучше бы мы употребили его на розыски Эсмеральды!
Стряхнув с себя оцепенение, Реджинальд гневно стукнул тяжелой тростью по полу кареты.
– Я уже говорил тебе, что не намерен везти свою единственную внучку в Англию в какой-то повозке, запряженной дохлыми мулами!
Их взгляды встретились, затем оба отвели глаза в сторону, скрывая друг от друга тревогу. Что, если они уже опоздали? Что, если Эсмеральда уже встретилась с человеком, о котором сообщала в своем письме? С человеком, который, возможно, был убийцей ее брата. Анна содрогалась при мысли о том, что мог сделать этот жестокий негодяй с ее невинной племянницей.
Не в состоянии и дальше терпеть бездействие, она выхватила трость из руки брата и постучала в потолок кареты. Пока тяжелый экипаж со скрипом останавливался, она поспешно собирала ридикюль, зонтик и веер. Затем нетерпеливо распахнула дверцу.
– Черт возьми, куда ты собираешься идти? – требовательно спросил герцог, цепляясь за ее рукав, как испуганный ребенок.
Анна мягко похлопала его по руке.
– Успокойся, Реджи. Просто я решила больше не терять времени понапрасну. Пока ты устроишь для нас комнаты, я расспрошу здешнего констебля. Может, он что-нибудь знает о нашей девочке.
– Анна! – окликнул он сестру, когда соскочивший с козел кучер помогал ей выйти из кареты. – Ты ее найдешь, правда?
Анна молча послала ему воздушный поцелуй, предпочитая не давать обещания, которое могла не сдержать.
Уже минут десять Анна нервно топталась у запертой конторы шерифа, когда к ней робко подошел старик, заросший седыми космами.
– Бесполезно здесь ждать, – сказал он. – Шерифа нет.
Анна была шокирована фамильярным обращением незнакомца, от которого исходил терпкий запах пота и лошадей. Она быстро достала из ридикюля надушенный носовой платок и поспешно прижала его к лицу.
– Может, вы скажете мне, где я могу его найти?
– Вот там, в салуне. – Старик махнул рукой через дорогу.
Он так бесцеремонно разглядывал ее с ног до головы, что ей пришлось удостовериться, застегнуты ли крохотные перламутровые пуговки на ее жакетке из тонкой шерсти. Она уже хотела направиться в указанном направлении, но старик загородил ей дорогу.
– Этот красивый экипаж, из которого вы вылезли, принадлежит вам, мэм?
– Нет, эта карета принадлежит герцогу Уиндхему, – сухо ответила она.
– Видать, этот мистер Уиндхем здорово богатый!
От Анны повеяло аристократическим холодком.
– Уиндхем – это его титул, а не имя. И обращаться к моему брату следует «лорд Уиндхем» или «ваше сиятельство».
– Стало быть, его сиятельство не ваш муж?
– Очевидно, раз я его сестра. Я не замужем.
Суровое лицо старика осветила радостная улыбка. Анна подняла брови, собираясь поинтересоваться, что привело его в состояние такого восторга, но он уже повернулся и торопливо засеменил по улице, загребая пыль потрескавшимися от старости сапогами.
– Элмер! Эй, Элмер! Ты не поверишь, но у нас появилась еще одна!
Несколько смутившись оттого, что оказалась единственной женщиной в старой таверне, Анна тем не менее решительно подошла к единственному занятому столику.
– Прошу простить меня, господа. Я ищу городского констебля.
Двое мужчин, похоже близнецы, в одинаковых широкополых шляпах, клетчатых рубашках и хлопчатобумажных штанах, растерянно переглянулись.
– У нас нет никакого констебля, – ответил один из них, нервно поправляя шейный платок.
– Может, вам нужен наш шериф Макгир? – сказал другой, указывая на сидящего напротив него человека.
Шериф взглянул на Анну, оторвавшись от карт.
– Я буду к вашим услугам, мэм, после этой взятки.
Анна потрясение смотрела на него, не веря своим ушам. Возможно ли, чтобы официальное лицо вело себя так непочтительно?! Неужели Реджинальд прав, уверяя, что в этой стране живут исключительно невоспитанные люди?
Она смотрела на его обветренное, обожженное солнцем лицо, на серебристо-пепельные волосы, широкоплечую, стройную фигуру. Его рубашка была ослепительно белой, а пестрый жилет тщательно выглажен, так что даже придирчивый Реджинальд не смог бы упрекнуть его в небрежности. Чувственные губы шерифа обрамляли седые усы.
Макгир продолжал играть, не обращая на Анну никакого внимания. Терпение ее наконец иссякло.
– Я не хотела бы прерывать вашу игру, шериф, но позвольте представиться. Меня зовут Анна Гастингс. Я сестра лорда Уиндхема и ищу свою племянницу – молодую женщину по имени Эсмеральда Файн.
Он взглянул на нее с удивлением.
– Надеюсь, мэм, вы не вооружены?
Застигнутая врасплох странным вопросом, она пробормотала:
– Конечно, нет.
– Хорошо! – Он усмехнулся и подмигнул ей. – Сейчас, я только сделаю ход.
Стиснув зубы, Анны начала нетерпеливо постукивать башмачком. Между тем Дрю только деkал вид, что поглощен игрой в карты. На самом деле его заинтересовала женщина, с нетерпением дожидавшаяся его внимания. Он слышал нервное постукивание изящного кожаного башмачка. До него доносился едва уловимый аромат ее изысканных духов. Дрю украдкой рассматривал ее… Пышные пепельные волосы выбивались из-под модного капора. «Анна! Что ж, ей подходит это элегантное имя, – подумал он. – Она могла бы быть очень привлекательной женщиной, если бы не это кислое выражение надменного лица с недовольно поджатыми губами. Интересно, как она среагирует, если ее поцеловать?»
Вернувшись к картам, шериф обнаружил, что Даубер выбросил четыре четверки. Ах, черт, а у него ничего не было, кроме валета червей! Дрю с раздражением бросил карты на стол, взял свой пиджак со спинки стула и встал. Подкрутив кончик свисающего уса, чтобы скрыть невольную улыбку, Дрю почтительно поклонился и вежливо показал на дверь.
– Только после вас, мэм.
Измученная жарой, Анна без сил опустилась в кресло, стоящее перед столом шерифа, и тут же испуганно подскочила.
– Прошу прощения, – сказал он, вскакивая и хватая возмущенную кошку, на которую чуть не уселась его визитерша.
Он погладил взъерошенную кошку, которая кидала на Анну явно неодобрительные взгляды.
– Ну, ну, – ласково приговаривал он. – Ты моя мисс Китти. Ты хорошая, красивая кошечка. Успокойся.