И хотя она никогда не слышала его голоса, очень живо представляла себе его манеру говорить – сдержанно, с истинно британскими интонациями. Эсмеральда не могла простить деду того, что он отрекся от ее матери. Но после смерти родителей именно его бессердечные, как она тогда думала, выговоры помогли ей справиться с горем и позаботиться о младшем братишке. Резкий, не терпящий «чувствительного вздора» характер герцога Уиндхема не позволял ей расслабиться и не раз в критические моменты приводил в чувство. Во всяком случае, до сих пор.
Она решительно подошла к столу и остановилась прямо напротив человека, в поисках которого проделала путешествие длиной больше двух тысяч миль. Обнимавшая его пышнотелая девица вызывающе смотрела на Эсмеральду темными, как ягоды терновника, глазами.
– Мистер Уильям Дарлинг?
Эсмеральда чуть смутилась, услышав, как громко прозвучал ее голос в этой неестественной тишине.
Единственной реакцией на ее слова было слабое подергивание желваков на скулах. От его сигары поднимался едкий дым и тающей лентой плыл по направлению к девушке.
– Ну, я, – наконец лениво произнес он, гася сигару и небрежно сдвигая шляпу назад.
Эсмеральда напрягла всю свою волю, чтобы не дрогнуть перед этим беспощадным извергом. И все же чуть не уронила ридикюль, когда из темноты выплыло его худощавое лицо с зеленовато-серыми блестящими глазами под темными густыми ресницами. Эти глаза откровенно изучали, оценивали ее.
Эсмеральда на ощупь выхватила из сумочки пистолет и нацелила его в грудь бандита.
– Вы арестованы, мистер Дарлинг!
2
Как повелось в последнее время, Билли Дарлинг предполагал провести начавшийся день за игрой в покер, не забывая, разумеется, и о выпивке. Он с сожалением посмотрел на свой еще нетронутый стакан виски, а затем перевел взгляд на девушку, рискнувшую испортить ему настроение.
– Можете выпить свой виски, сэр. Возможно, теперь вам не скоро доведется снова побаловать себя, – снисходительно сказала Эсмеральда, указав взглядом на стакан.
Билли с трудом подавил приступ смеха и высоко поднял стакан, воздавая должное отваге девушки. Между тем Норин слетела с его колен, подняв целый вихрь своими шуршащими юбками, а Даубер и Сил нырнули под соседний стол. Только Дрю – так обычно звали шерифа Макгира – не поддался общей панике, хотя на всякий случай отъехал со своим стулом на добрых два фута и поднял руки вверх. Нафабренные кончики его усов тревожно трепетали. Билли подозревал, что он охотно последовал бы примеру Даубера и Сила, если бы не боялся помять свой новый пестрый жилет, выписанный из Филадельфии.
Не первый раз Билли оказался под прицелом женщины и, возможно, не последний. Однажды в него даже стреляла охваченная ревностью некая девица из Абилена. Но она так горько рыдала и так искренне раскаивалась, что он простил ее раньше, чем его рана перестала кровоточить. Не то чтобы Билли принципиально возражал против возможности быть убитым женщиной. Просто он считал, что эту честь нужно еще заслужить.
Лениво потягивая виски, он изучал молодую женщину из-под полуопущенных ресниц. Оружие в любых руках представляет опасность. На этот раз инстинкт подсказывал Билли, что эта надменная девица и впрямь могла натворить дел. Ее изящно вырезанные ноздри трепетали, как у норовистой лошадки.
Билли попытался вспомнить, какое прегрешение он мог совершить против незнакомки. Она была не похожа на тех, что может принести визжащего младенца, заявив, что это его сын. Билли невольно содрогнулся при этой мысли и озадаченно нахмурился. Конечно, ему не однажды приходилось проводить ночь с красотками, чьи имена и лица он забывал на следующий день. И все же ему казалось невероятным, чтобы встреча с такой девушкой совершенно стерлась из его памяти. Изучая тонкие черты ее лица под широкими полями капора со смешным птичьим гнездом, он пришел к заключению, что видит эту молодую леди впервые. Он мог поклясться, что запомнил бы встречу с ней, если бы когда-нибудь эти целомудренные губы раскрылись для его поцелуя, а лицо запылало бы румянцем от страсти к нему, а не от негодования, как сейчас.
Осушив стакан до дна, он со стуком поставил его на стол, отчего девушка вздрогнула.
– Почему бы вам не опустить оружие, мэм? Вы же не хотите запачкать порохом ваши белоснежные перчатки, мисс…
– Файн. Меня зовут мисс Эсмеральда Файн, – с вызовом произнесла она свое имя.
– Эсмеральда? Пожалуй, слишком тяжеловесное имя для такой хрупкой леди. Что, если я буду называть вас просто Эсми?
– Лучше не стоит. Единственный, кто имел право так обращаться ко мне, был мой брат, – ответила она. – Впрочем, я согласилась бы в обмен на право называть вас просто Дарлинг.
Билли нахмурился:
– Последний парень, который позволил себе издеваться над моей фамилией, получил в живот целую горсть свинца.
На самом деле бедолага получил только разбитый в кровь нос, но Билли не видел греха в небольшом преувеличении.
– Не мой ли брат был этим несчастным? И вы посмели застрелить беззащитного мальчика только за то, что он осмелился затронуть ваше самолюбие?
– Ага! Это уже лучше, мисс Файн. Давайте попробуем продвинуться еще дальше. Пожалуйста, помогите мне освежить память. Не думаете ли вы, что я помню всех, кого, как предполагается, убил за свою жизнь?
Билли стало не по себе, когда он заметил, как глубоко его насмешка задела девушку. Она вздрогнула и еще сильнее сжала пистолет.
– Ничего другого я и не ожидала от такого животного, как вы, мистер Дарлинг. Вы не кто иной, как хладнокровный убийца, скрывающийся под личиной добровольного помощника властям в поимке преступников. Шериф, я требую, чтобы вы немедленно арестовали этого человека за убийство Бартоломью Файна Третьего.
– А что случилось с первыми двумя Бартоломью? – прошептал под столом Даубер Силу. – Их тоже убил Билли?
Сил молча ткнул приятеля в бок, получив в ответ приглушенное ворчание.
Дрю потянул себя за ус, как всегда в минуты крайнего замешательства.
– Послушайте, барышня, – промурлыкал он характерным для него говором, в котором смешивалась быстрая шотландская речь с ленивой протяжностью западноамериканского диалекта. – Не стоит вам так уж ершиться. Мне кажется, что эта личная размолвка между вами и мистером Дарлингом вполне может быть улажена цивилизованным способом, без применения оружия.
– Личная размолвка?! – Голос девушки задрожал от негодования. – Судя по тому объявлению на почтовой станции, этот человек представляет угрозу для общества. За его голову назначено вознаграждение! И немалое! Я настаиваю, чтобы вы взяли его под охрану!
Дрю начал бормотать что-то бессвязное, но его прервал ядовито-ласковый голос Билли:
– И куда же, по-вашему, он должен меня отвести?
Мисс Файн растерянно посмотрела на наглеца.
– Как куда? Полагаю, в тюрьму!
Стараясь не смотреть на девушку, Дрю полировал рукавом рубашки свой шерифский значок.
– Сожалею, но наша тюрьма недостаточно надежна, чтобы содержать в ней мистера Дарлинга. Вам лучше обратиться к начальнику полицейского участка в Санта-Фе.
Билли одарил молодую женщину ласковой усмешкой с намеком на то, что ей остается признать свое поражение и убираться прочь, предоставив ему возможность спокойно играть в карты. Однако его расчеты не оправдались.
– Если… – В ее голосе прозвучала нешуточная угроза. – Если это жалкое оправдание представителя закона…
– Минутку, барышня! – закричал Дарлинг, и его шотландский акцент от возбуждения заметно усилился. – Совершенно необязательно меня оскорблять и…
Мисс Файн перевела пистолет на шерифа, и возмущенное выражение на его лице сменилось замешательством. Тогда она снова направила оружие на Билли, целясь прямо ему в грудь.
– Если это жалкое оправдание, – твердо повторила девушка, – мешает вас арестовать представителю закона, я буду действовать сама – привяжу вас к дилижансу и протащу таким образом хоть до Бостона, мистер Дарлинг!