Эх, тихий ужас, как будто в средневековье попала. На ум сразу стали приходить ведьмы, инквизиция, костры. Хотя ведьм испокон веков осуждали, обсуждали и обходили стороной, но как что случалось, так обязательно за помощью к ним же и бежали. Знаю я, как это бывает. Моя бабушка в свое время «словом» лечила, так ее тоже ведьмой обзывали. А как муж, допустим, запил у кого-нибудь, или бить начинал, или скот молоко плохое приносил, так сразу не ведьма никакая, а чуть ли не ангел во плоти, бабы сразу к ней бежали порог оббивать и кланялись в ножки. Помню я все это, только она и вправду никакой ведьмой не была, просто болтала так… заслушаешься. Кого угодно могла заговорить, ну и репутация шла впереди нее. С тоской вспомнила родных. А я даже и не догадалась сообщить им. Стало так грустно-грустно. Но не время сопли распускать, буду надеяться, что нам еще удастся свидеться.
- Девчонки, хватит жаться по углам. Знакомьтесь, это Юля, - Кай указал в мою сторону, где я примостилась облепленная со всех сторон малышами. – Она не ведьма, она драконица и она изъявила желание стать нашим хранителем.
- Что?! Нет. Ты что говоришь то такое? Какая драконица? Какой хранитель? Я обычный человек и только на часть дракон, на очень маленькую часть, - по мере того, как я начала оправдываться, увидела, как только вспыхнувшая было надежда в глазах этих бедных ребятишек начала постепенно угасать. Так и недоговорив, прикусила язык. Стало стыдно. – Ребят, честно, я не знаю, что надо говорить в таких случаях, как-то мне не приходилось быть ответственной за кого-то до этого момента, а вас тут столько, - я обвела глазами всех присутствующих, - но могу пообещать одно, что я не оставлю вас один на один с «такой» жизнью. Я еще не знаю с чего начать и что мы вообще будем вместе делать, но мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы все были сыты, здоровы, без живности на голове, - на этом я этаким щелбаном отбросила от себя букашку, резво ползущую по мне. Фу, какая гадость. Что-то мне подсказывает, что зря мы с Наяги дегтярным мылом не запаслись. Оно бы сейчас ох как пригодилось. – И все к этому прилагающееся.
- Она клятву мне дала. Ну, их, драконью.
Публика выдохнула благоговейно.
Что я там умудрилась уже дать? Вроде ничего подобного не припомню за собой.
Так мы и стояли некоторое время, изучая друг друга. В общем, ничего нового я для себя не увидела. Кай, семь девочек постарше и четыре совсем уж малыша, один из которых так и сидел у меня на руках. Больше никого не было. Девчонки были одеты в какую-то дерюгу подлиннее, чем у малышей, все-таки дамы уже большенькие, один лишь Кай имел собственные штаны. Господи, штанов у детей даже нет. Огляделась по сторонам и поняла, что спят они тоже все вместе, здесь, штабелями. В дальнем углу комнаты заметила какое-то накиданное тряпье, изображающее из себя что-то на подобии спального места, сделанного из того что было, примерно так.
Комок подкатил к горлу, как-то уж сильно за душу меня взяла такая вопиющая несправедливость. Я посылала злые мыслеобразы одному знакомому дракону, не понимая, как так можно наплевательски относиться к людям. И не просто к людям, а к детям. Да, у них война и все дела. Тяжело, не спорю, но даже в великую отечественную, русские не бросали своих детей на произвол судьбы. Да и не правильно это как-то, они там мяса едят от пуза, а в этих детях еще не ясно на чем душа вообще держится.
Но было у этих детей одно, что никто у них точно не сможет отнять. Желание жить. Ни что не смогло сломить их волю. Такие маленькие, но такие стойкие.
Я закусила щеку изнутри, чтобы банальным образом не расплакаться. Жила себе в своем мире и горя не знала, считала, что мне не везет, пустые слезы лила по всяким, как я уже понимаю, пустякам. Господи, как же тяжело.
Поставила на пол упирающегося мальчонку и сказала:
- Извините, мне надо на свежий воздух.
Меня, натуральным образом, начало трясти. Выбежала из тесного домика и понеслась, куда глаза глядят, кляня все и всех на свете. Самое главное, чтобы дети не увидели, как я раскисла. А то обещаний нараздавала, а сама себя даже в руках держать не могу. Как же они на меня смогут положиться при таком раскладе. Тоже мне, помощница, нашлась.
Черт, черт, черт, Наяги, как же ты можешь так жить?! Ты же добрый, отзывчивый. Неужели ты не видишь, что творится под самым твоим носом?! Ты же в состоянии помочь. Почему ты не делаешь этого? Ах, ну да, тебе же нет дела до каких-то людишек. Я помню твои слова.
Я так горько плакала, рухнув посредине какого-то поля, что даже не заметила, как стремительно темнеющее небо заслонила чья-то огромная тень.