«Ага, — ревниво подумала Ники. — Думал, я только перед закрытием метро появлюсь? Бот и обломись!»
На плите на маленьком огне стояла кастрюля, из которой аппетитно пахло пельменями. Ники сразу вспомнила, чтос обеда ничего не ела.
— Иди пока в комнату, — перехватила ее взгляд мама. — Подожди минут пятнадцать. Мы с Тилем Ивановичем закончим, тогда поужинаешь.
— Я сейчас есть хочу! — попыталась качнуть права Ники.
— А не надо шляться по ночам неизвестно где!
С этими словами мама выпроводила Ники из кухни и прикрыла за ней дверь.
— Я не шляюсь, а музыкой занимаюсь! — крикнула Ники через дверь, обиженно отправилась в гостиную, плюхнулась в кресло и включила МТВ, нарочно сделав звук погромче.
Интересно, ей только кажется, что Толик положил глаз на маму, или нет? Ники никак не могла определить, имеют ли ее подозрения под собой какую-то почву. С одной стороны, Толик вел себя с мамой абсолютно по-хозяйски — ну да, как и положено боссу. Пользуясь ее безответностью, нагружал сверхурочными заданиями. С другой стороны, может, это только предлог, чтобы без помех к ним таскаться? Да и мамино поведение настораживало. Не то чтобы она была в него откровенно влюблена, но ее манера поведения… Какая-то уж слишком преданная, слишком заискивающая. Впрочем, как уже было сказано, мама была человеком мягким. Ники из-за этого даже отчасти перестала ее уважать.
На экране закончил трепаться ви-джей, и появился новый клип, которого Ники раньше не видела: какая-то рокерша, стриженая девица с гитарой, страдает на фоне сюрреалистических новостроек. Ники вспомнила свою песню про черное солнце и опять обозлилась на Нафаню и Рэндома. «У меня бы тоже получилось, — думала она, критически разглядывая девицу. — Я красивее. И голос не хуже. И песню хорошую сочинила — сама! А эти бараны считают себя гениальными, а над настоящим талантом только насмехаются. Ну ничего…»
Под этим «ничего» подразумевалось, что Ники совсем скоро станет такой крутой рок-звездой, что парни из «Утра понедельника» удавятся от зависти. Как это произойдет, Ники пока не знала. Ей бы еще научиться играть на бас-гитаре… Нафаня только обещает поучить, а как до дела, так сразу в кусты…
На журнальном столике неожиданно зазвенел телефон.
— Алё! — сняла трубку Ники. И тут же сморщилась, поскучнела. Звонила бабушка. Желала поговорить с мамой. Узнав, что мама сидит на кухне с «толстомордым буржуем», высказала по его поводу пару ласковых, осчастливила Ники вестью, что на днях приедет в гости, и повесила трубку.
Ники тяжко вздохнула. Визиты бабушки последнее время выливались в большие семейные разборки, крайней в которых неизменно оказывалась Ники. И на Леннаучфильм не сбежать — бабка смертельно обидится и в следующий раз будет еще въедливей.
Настроение у Ники упало ниже нуля. Она выключила телик, пригорюнилась. На кухне шуршали бумагами и бормотали. Ники задумчиво посмотрела в окно поверх экрана, встала с кресла и ушла в свою комнату.
Комната была длинная и узкая, темная, захламленная. Обои Ники разрисовала всякими лозунгами и оклеила афишами любимых рок-групп. На письменном столе громоздилась пыльная пирамида из журналов вперемешку с альбомами, учебниками и непонятно чем — у Ники уже несколько недель не доходили руки ее разобрать. На тумбе у подоконника загадочно зеленел аквариум с одинокой рыбкой неизвестной породы. В окно скребся опадающий клен.
Ники подтащила к шкафу табуретку, влезла на нее и сняла сверху акустическую гитару в клеенчатом чехле. Извлекла ее на свет, села на тахту, положила инструмент на колени, погладила по желтому боку. Эту гитару она купила месяца полтора назад в музыкальной комиссионке в Апраксином дворе. Вернее, гитару ей купил Нафаня. И даже не ей, а, скорее, себе. Вообще-то, Ники увязалась в Апрашку за компанию с Нафаней, которому нужна была какая-то хреновина для ударной установки. Гитару покупать никто не собирался. Но Нафаня, как водится, увидел ценную вещь и сразу весь загорелся. «Супер! Покупай! — убеждал он Ники, ощупывая и чуть ли не обнюхивая сокровище. — Ты смотри, за такие смешные деньги — такой раритет! Начинать лучше всего именно на акустической! Чего — денег нет? Ладно, давай я сам ее куплю и сдам тебе в аренду…»
Ники, тщательно складывая пальцы, изобразила на грифе хитрую фигуру и взяла аккорд «ля-минор». На прошлой неделе Михалыч, не выдержав Никиного нытья, сломался и обучил ее «трем блатным аккордам».