Время тянулось долго. Прошло минут двадцать, а Леша так и не вышел. Все начали волноваться, шушукались между собой, звали его, но спуститься вниз никто не решался. Одна я радовалась. Не знаю, что там придумал Лапа, может, решил попугать задиристого героя? Так ему и надо!
- Что за собрание? - гаркнул за нашими спинами папа Акимова.
Никто не ответил.
- Ладно, секретничайте дальше, - продолжил дядя Слава. - Скажите только, где мой оболтус тягается?
Молчание повисло в воздухе. Если Лешин папа узнает, что сын в подвале, наказания тому не избежать. С другой стороны, кто, если не он, рискнет отправиться на поиски?
- Пошел смотреть на чудовище! - опередил меня Кирпич.
Остальные ребята неодобрительно зашикали на него.
- Вот, паршивец, я ему задам! - выругался дядя Слава, спускаясь по ступенькам. - Леша! Отзовись!
Прошло несколько долгих минут, прежде чем мужчина выбежал из подвала с криками вызвать «скорую». На руках он нес сына. Мальчик был похож на тряпичную куклу: тело обмякло, голова свободно болталась...
Сколько ребенок пролежал в темноте без сознания, и что на самом деле стало причиной сильного испуга, никто так и не узнал. На его теле не было найдено ни ссадин, ни синяков, ни других признаков насилия. Но когда Лешу спрашивали о том, что произошло в подвале, кровь отливала от его лица, и он начинал путано повторять одно и то же: лохматое большое существо идет к нему из темноты.
Взрослые обыскали подвал, но ничего интересного не нашли. В ближайшем будущем решено было повесить замок на дверь и заварить окошки.
Несмотря на все, эта история стала моим спасением. Ребята со двора и одноклассники все так же сомневалась в существовании монстра, но больше не решались открыто дразниться и были куда отзывчивее, когда я просила о помощи. По заслугам получил и бывший преследователь. Меня радовал тот факт, что он больше не мог спокойно спать по ночам и стал страдать от энуреза.
Лапочка вернулся домой самостоятельно. Поскреб коготками о двери, и пока мама высматривала шутника, проскочил мимо. Его версия случившегося была совсем коротко: добрался до «темной зоны», ждал там, видел мальчика, который почему-то пошел вглубь подвала, затем спустился его папа. У меня не было оснований не верить чудищу. Он, конечно, тот еще фрукт, но если и обманывал, то по мелочи или в очевидном, скорее из озорства, нежели по злому умыслу. Получается, Акимов пал жертвой собственных фантазий.
Этой версии я придерживалась до тех пор, пока с Акимовым не начали происходить страшные вещи. Через пару недель он начал то впадать в ступор, то терять сознание. Приходя в себя, не мог какое-то время ни говорить, ни шевелиться. Вскоре после этого родители забрали его из школы насовсем, а еще через какое-то время они всей семьей куда-то уехали. От мамы я узнала, что врачи определили Лешины припадки как истерический паралич, вызванный сильнейшим стрессом. Пытаясь побороть недуг, Акимовы махнули к дальним родственникам на юг, сменить обстановку и климат.
Неожиданно ощущение счастья сменилось чувством вины. Ведь это я отказалась сопровождать мальчика. А тут еще и недоверие к Лапочке вспыхнуло с новой силой. Единственный выход - проверить все самой. Если ничего не найду, значит, моя тварь - настоящее чудовище. И больше мне не друг! А если найду... Об этом варианте я старалась не думать. В крайнем случае, удалось же мне напугать одного монстра. Значит, и второго обхитрю: буду рычать, выть, кусаться, если потребуется. Никуда не денется, примет меня за свою!
И вот в один прекрасный день сразу после школы я стащила с кухни коробок спичек и отправилась на разведку. Одна. Лапе соврала, что иду гулять.
Взрослые, как и обещали, повесили замки на двери, ведущие в подвал, и заварили решетками все окошки. Кроме одного в дальнем конце дома. Его скрывали кусты сирени. Кажется, одинокая старушка из последнего подъезда слезно упросила рабочих «не брать грех на душу», ведь в подвале жили коты, которых она периодически подкармливала.
Я легко пролезла через отверстие и оказалась внутри. С этой стороны все выглядело немного иначе, чем обычно. Воздух был влажным, пахло сыростью. Множество труб, обмотанных брезентом, исчезали в темноте. Было слышно, как по некоторым из них журчит вода.
Чтобы добраться до «темной зоны», мне пришлось пройти под всем домом. Двигалась я перебежками, пока горела спичка. Если огонек затухал, зажмуривалась, чтобы не видеть темноты, и вслепую зажигала новый, попутно прислушиваясь к окружающим шорохам. До места добралась почти без приключений. Не считая маленького инцидента с котом, которого я приняла за то «лохматое», что напугало Лешу. Прежде, чем до меня дошло, что тощий обитатель подвала слишком мал, чтобы попасть под определение «большой», да еще и мяукает, я успела споткнуться об одну из труб, упасть и разбить голову.