Лапа потерся мохнатой головой о мою ногу.
- Не злись! Я не хочу, чтобы ты уезжала. Но иначе у нас появятся проблемы. Это всего на неделю. Если ты притворишься нормальной девочкой, а ты справишься, ничего, кроме богатой фантазии, они не предъявят. «Птичий» доктор успокоит маму, мы станем осторожней, и все будет как прежде.
Я обняла монстра, уткнувшись лицом в густой мех. Он прав, не стоит сгущать краски: ситуацию еще можно исправить. Лапа о себе позаботится. Маму доставать не будет. Особенно, после нашего серьезного разговора по поводу членовредительства моих родственников, настоящих и будущих. Но на душе все равно скребли кошки...
- Не беспокойся, - прошептала в шерсть. - Я помню: ты есть...
- И все! - закончил друг. - Правильно!
- Аня, выходи! Нам пора! - донеслось из-за двери.
***
Каникулы начались для меня в четверг, за несколько дней до официального старта. Мама решила не ждать, да и доктор Дятлов настаивал. «Чем раньше приступим, тем быстрее во всем разберемся», - безапелляционно заявил он.
Осеннее небо слишком низко нависало над землей. Плотные тучи почти цепляли крыши. Казалось, утро забыло сменить ночь, и мир навсегда погрузился в тоскливый сумрак.
«Дом на радуге» располагался в двадцати километрах от города. В будний день часа на дорогу, по подсчетам мамы, должно было хватить с запасом. Но некоторые обстоятельства учесть невозможно.
Так, сорок минут ушло на то, чтобы выбраться из города: сначала мы попали в затор на перекрестке с неработающим светофором, потом постояли в пробке из-за небольшого ДТП. Въезд на кольцевую дорогу оказался перекрыт. На следующем - шли ремонтные работы. Будто само мироздание давало знаки, пытаясь развернуть нас назад.
Все это время мама молчала. Когда урбанистический пейзаж за окном сменился лесом по обеим сторонам шоссе, она наконец-то заговорила:
- Обижаться глупо. Сама понимаешь, только специалист может решить, нужна ли тебе помощь.
- А если нет?
- Считай это экскурсией.
- Серьезно?! - гнев захлестнул меня с новой силой, горло свел спазм, каждое слово давалось с болью. - Легко говорить, особенно, если увеселительная поездка в дурдом предстоит не тебе.
- Во-первых, не дурдом, а центр психического здоровья. И во-вторых, это вынужденная мера.
- Ага, один из методов воспитания. Жаль бабушка тебя маленькую в психушку не сдала.
- Потому что я нормально себя вела, - в голосе мамы проскочила истеричная нотка.
- Неужели?! - от собственной правоты я распалялась все больше. - Можно подумать ты не сочиняла небылиц! Не разговаривала вслух! Никогда ничего не воображала! Сама же рассказывала, как в детстве взаправду ела песочные куличики. Так что, у кого из нас с «кукушкой» не порядок - еще большой вопрос!
- Да, но в твоем возрасте я матери не лгала!
- Ах, прости! Не всеми идеями с тобой делилась. Разве это обман?! Между прочим, имею полное право придумывать всякие там образы, мечтать и фантазировать...
- Это меня и пугает, - перебила мама. - Особенно детали твоих рассказов. Как в той истории про мальчика из параллели. Внешность, характер, поступки... У него даже хобби есть! Это не просто ложь. Это бред, рожденный воспаленным мозгом. Не отрицай! Я звонила Лере, твоей однокласснице!
Волна жара прошла по телу и тут же сменилась ознобом. Стало вдруг так гадко. От маминой слежки, предательства подруги и собственного вранья. Все аргументы вдруг потеряли смысл, слова больше ничего не значили. В памяти всплыл воскресный вечер, когда доктор Дятлов впервые пришел к нам в гости. Тогда Лера отказалась со мной встретиться, даже не намекнув о звонке мамы. Интересно, какой масштаб обретет история с выдуманным поклонником? В том, что подруга расскажет остальным в классе, я не сомневалась. Вопрос только, как: вскользь, сухо констатируя факт, или же начнет искать скрытый мотив, толкнувший меня на выдумку. Сразу представила лица других девчонок, хихикающих над моей якобы неутоленной потребностью быть любимой, как они жалеют меня и тут же пересказывают сплетню дальше, с наслаждением перевирая... Так дойдет до мельчайших подробностей, например, что я сама себе любовные письма отправляла или цветы покупала.
Полный скорби вздох вырвался из груди. Но мама не обратила внимания на перемену в настроении. Все это время она распиналась в горячем родительском монологе, стремясь больше убедить себя, чем меня...
- Доверие - краеугольный камень любых отношений, но ты еще ребенок. Я твоя мать, а не подруга. Я несу ответственность за тебя!
Сил спорить не было. Как и желания. Дальнейшая судьба в школе занимала меня сейчас куда больше. По сравнению с тем позором, который мне грозил, перспектива загреметь на несколько месяцев в центр показалась очень даже ничего.