ольно хихикнул. - Я заметил, как он вслушивался в болтовню Илларии. А она восхищалась мамой, которая нашла последнее зеркало для «сферы Нострадамуса». Она так хвалила способности своей мамы не только в изготовлении керамических кувшинов, ваз и статуэток, но и вознесла «чутьё мамы в поиске старинных артефактов» на такую высоту, что Артуру Олеговичу просто пришлось в это поверить! - Да, моя дочка меня поразила своею фантазией. - Дополнил речь брата Зевс Николаевич.- Я слушал её с восхищением! - А уж, как я поражён фантазией не только Илларии, но и Ромзеса, вы даже не представляете! - Произнёс Люпен и рассказал обоим мужчинам весь их разговор. Прошло время, прежде чем они осознали всё, что услышали. - Теперь понятно, зачем Иллария устроила нам этот спектакль в мастерской. Но я всё же не понимаю, что нам это даст? - Зевс Николаевич почесал затылок на своей опалённой голове. - Ну, выявим мы, кто из этих Артуров настоящий, а кто зеркальный? И, что мы с этим будем делать? - Мы его должны нейтрализовать. - Ответил брату Леопольд Николаевич. - Чем? И Люпен и Зевс Николаевич не знали, что ответить. Минуту все молча думали. - Иллария предсказала, что Артур Олегович найдёт последнее зеркало... - Нет, Лео, она сказала, что это сделает синэстет, а мы не знаем, кто из них... - Если один из них зеркальное отражение другого, то они оба должны быть синэстетами. - Ответил братьям Люпен. - И его может остановить только вода из-под рыбки? Из-под какой рыбки? Как вы думаете? Опять наступила «минута молчания и раздумья», которую нарушил Зевс Николаевич. Он хлопнул себя по лбу и произнёс. - Как же мы забыли о деревянной рыбке, которая плавала у нас в вазе? - Он указал рукой на хрустальную вазу, в виде старинной ладьи, которая стояла на большом столе в гостиной. - Мы тогда, грешным делом, подумали, что она отравила воду, в которую опустил свою руку брат.- Он посмотрел на Леопольда Николаевича. - Вспомни, Лео, ты тогда в обморок упал. Мы думали, что вода была отравлена рыбкой, и все перепугались за твоё здоровье. А оказалось, что во всём была виновата твоя татуировка. Леопольд Николаевич кивнул в согласии. - Я это помню, но как нам поможет вода остановить синэстета? - Потом узнаем. Главное, что её надо изготовить и держать при себе. Я правильно говорю, господин Люпен? - Да, я с вами согласен. Я приготовлю настой из этой рыбки. - Сказал он и вдруг исчез с глаз. Появился он, спустя несколько минут, и продолжил говорить.- Я залил её водой, пусть постоит какое-то время. Оба мужчины утвердительно кивнули. - Так, с одним разобрались. - Сказал Зевс Николаевич. - Теперь другое: что будем делать с моей головой и ногами Лео? Вспомните, Иллария говорила, что мне идёт парик, а Лео - простите, копыта?! - А Ариадне - сковорода? - Добавил Леопольд Николаевич. Он и его брат вопросительно посмотрели на Люпена, который также вопросительно смотрел на них. Какое-то время опять все думали и вдруг привидение Люпена исчезло. - И куда он опять исчез? - Не знаю. Наберись терпения, Зевс, господин Люпен знает, что делает. А вот, что нам делать с париком и ... копытами, мы не знаем... Не успел он договорить, как привидение Люпена вновь проявилось у дивана в гостиной, но только не один. Оба мужчины в удивлении открыли свои рты, когда у их ног появилось привидение Люпена с большим сундуком, таким же прозрачным, как и оно. Люпен поставил сундук на пол, и он материализовался. Тут же по комнате разнёсся запах старины и плесени. - Что это? - С удивление в голосе произнёс Зевс Николаевич, дотрагиваясь до сундука одним пальцем. - И как пахнет? - Это моё сокровище... Это мой сундук или, если хотите, моя «сфера Нострадамуса», который я храню на чердаке нашего дома. Ромзес о сундуке знает очень хорошо. - Ответил Люпен, лаская прозрачной рукой, свой сундук.- Именно в нём, я прибыл в это славное место, в этот старинный дом. Именно в нём я погиб и стал привидением. И именно в нём есть очень много сокровищ, которые нам могут пригодиться. Давайте их посмотрим. Дверца сундука стала со скрипом открываться, приводя в восхищение обоих мужчин. Некоторое время, оба брата рассматривали «сокровища Люпена» с немым восхищением. И чего только в нём не было? Множество старинных шкатулок и табакерок; несколько старинных курительных трубок и набалдашников для трости; несколько старинных ножей, ятаганов и морских кортиков; несколько старых масок для лица, изображающих лица животных или птиц; ..... ; и ещё много всякой всячины. - И, что же из всего этого нам потребуется? - Спросил Зевс Николаевич, заинтересовавшись одной маленькой табакеркой. - Какая красивая работа? - Это табакерка Марии-Антуанетты. - Сказал Люпен, «ныряя в свои сокровища». - Если б я её не отобрал у неё, то, возможно, бедная женщина ушла бы из жизни более гуманным способом... - Его прозрачная голова показалась над поверхностью сокровищ. - Она бы отравилась, а не была бы обезглавлена пьяным палачом. Я до сих пор этого себе простить не могу. Наверное, ей было больно? - В табакерке был яд? - С ужасом в голосе спросил Зевс Николаевич. - Почему был? Он до сих пор в ней! Зевс Николаевич быстро вернул табакерку в сундук и вытер руки о брюки. - Успокойтесь, Зевс Николаевич, я её запечатал воском. Яд очень сильный. Люпен вновь исчез в сокровищах, а мужчины с ужасом переглянулись. Привидение покинуло сундук через минуту с большой скоростью. Люпен подлетел к потолку и тут же вернулся к дивану. Он опустился перед братьями и тут же положил к их ногам нечто. Когда это нечто материализовалось, то Зевс Николаевич увидел у своих ног старинный парик с буклями и небольшой косичкой, а Леопольд Николаевич - странную обувь. Если с париком всё было ясно, то обувь вызывала удивление. Во-первых, она явно была женской, и похожа на шлёпанцы, выполненные из дорогой, но старинной парчи. Подошва этих шлёпанцев была странной: у неё было два каблука. Один каблук - под пяткой, а другой - посередине ступни. К низу оба каблука расширялись. Высота каблуков была больше десяти сантиметров. Леопольд Николаевич взял обувь в руки, перевернул их подошвой вверх и воскликнул. - Вот вам и копыта для меня! Остаётся узнать, что с ними делать? - Попробуй их надеть на ноги.- Предложил Зевс Николаевич брату, примеряя на свою голову старинный парик. - Лео, мне идёт этот парик? Господин Люпен, чей он? - Этот парик мой. - Ответил Люпен. - Я появлялся в нём в Лувре и Версале. Он помогал мне хранить маленькие тайны, снабжать некоторых дам любовными посланиями и прятать то, что нужно было спрятать... - Вдруг речь его оборвалась и привидение быстро «впиталось» в парик на голове Зевса Николаевича. Через мгновение оно вновь появилось. - Бог мой?! Я же совсем забыл о нём! - О чём?- В один голос спросила оба брата. Люпен положил в ладонь Зевсу Николаевичу небольшой ключ, старинной работы, который тут же материализовался. - Это же ключ от ларца Калиостро! - Воскликнул Люпен. - Это произошло в последней вечер моей жизни. Мы играли с ним в шахматы и Калиостро выигрывал. Я помню, что это очень злило меня. Я хотел выиграть, но знал, что в шахматы Калиостро, которые теперь хранятся в нашем тайнике библиотеки, ещё никто и никогда не выигрывал, кроме него. И я решил схитрить. - Я знаю! - Воскликнул Леопольд Николаевич. - Вы спрятали фигурку «чёрной королевы» с поля шахмат. Мне об этом рассказывал Ромзес. - Верно, но только это было последним моментом моей жизни. А перед этим я ещё кое-что сделал. Мы только начали играть, как слуга Калиостро, принёс ему странную плоскую шкатулку. На вид, довольно тяжёлую. Я спросил у него о шкатулке. Ответ был странным. Он сказал, что это посылка для будущего. Открыл её и показал ... серебряное блюдце с дырочкой внутри. - Люпен замолчал, с ужасом глядя на своих слушателей. - Вам это ни о чём не говорит? - Да это же серебряное зеркало, которое мы ищем? - Зевс, его ищет ещё и Артур Олегович! - Дополнил брата Леопольд Николаевич. - А я его видел и украл ключ от шкатулки, в которое его запер Калиостро. Я спрятал ключ в буклю своего парика, и вот теперь... его нашёл! - Но, господин Люпен, - спросил Зевс Николаевич, - неужели этот ваш Калиостро не сможет открыть шкатулку без ключа? - Не знаю. Это китайская шкатулка с ключом и секретом. Секретом является рисунок на шкатулке. Если его изменить, то шкатулку нельзя будет открыть ключом. - И вы, конечно, изменили рисунок на шкатулке? - С улыбкой спросил Зевс Николаевич. Люпен утвердительно кивнул.- И больше ничего не помню... Опять какое-то время все молчали, и только Зевс Николаевич рассматривал себя в парике Люпена в зеркало, висевшее на стене у камина. В дверь гостиной постучались, и привидение Люпена вмиг исчезло. Но когда в дверном проёме появилась голова старичка соседа, а затем и весь он сам, то Люпен проявился и произнёс: - Что случилось Фрол Федулыч? Старичок хотел ответить, но вдруг увидел Зевса Николаевича в парике, а затем и Леопольда Николаевича, который пытался устоять на полу в очень странной обуви. - Я-то думал, что ваш мальчик странным стал после возвращения из города, а вот вижу, что и вы.... - Произнёс он и замолчал. Старичок прошёл в гостиную и остановился возле брата хозяина дома. - Вы, что к маскараду готовитесь? Что это вы такое на ноги надели, Леопольд Николаевич? Что это? Ходули? - Нет. Это старинная обувь... женская...на каблуках,... вернее на двух каблуках. - И для чего она нужна ... вам? Да такими каблуками хорошо орехи колоть! - Мы этого ещё не знаем.