Я выходил ежедневно, но лишь потому, что привык к определенному распорядку дня, которому непременно следовал. Я спускался в «Нетто», покупал все необходимое и заходил в «Блокбастер» на Страндвайен. Никогда я не покупал больше того, чем мне было нужно на один день, иначе я наверняка просидел бы дома весь следующий день. У меня были высокоскоростной Интернет, большой пакет телеканалов, огромный телевизор, я ежедневно заказывал по Интернету музыку, книги, комиксы, игры и фильмы, так что был вполне самодостаточен. В течение года я не имел постоянного общения ни с одним человеком, кроме тридцатисемилетнего оптика, а теперь и возлюбленного Сес, Бриана Биркемосе Андерсена. Бриан довольно-таки некрасивый, похож на толстого гнома, но очень положительный, а Сес как раз нуждалась в положительном мужчине.
Сес звонила мне каждый день около семи часов вечера, и всякий раз я послушно брал трубку. Я только ныл, ведь в моей жизни отсутствовали какие бы то ни было переживания. Часто мы просто сидели с трубками, слушая дыхание друг друга. Часами я сидел в полной тишине и все же ощущал себя активным участником беседы. Естественно, я надеялся, что очередной такой разговор завершится приглашением, но нет – она старалась сохранить со мной связь и в то же время держала дистанцию. Бриан был ее заместителем.
По четвергам раздавался звонок в дверь, и на пороге оказывался Бриан. Я отлично помню, как впервые услышал звонок. Я удивленно открыл дверь и увидел уродливого мужчину.
– Привет, Николай.
– А вы кто?
– Бриан, я живу с твоей сестрой.
– Вы шутите?
– Нет.
– Вы похожи на дерьмо.
– Ах, в этом смысле… Как ты поживаешь?
Я ни черта не понял.
Бриан стал приходить каждый четверг, чтобы убедиться, что я жив и здоров. Он был глазами моей сестры, и сначала он просто смотрел на меня: он звонил в дверь, я открывал, он спрашивал, как у меня дела, я отвечал, что хорошо, он говорил «Отлично!» и уходил. Это еще можно было терпеть. Мне он не нравился, но я знал, зачем он приходит, тем более что он никогда не вмешивался в мою жизнь, но чем дольше длились их отношения с Сес, тем сильнее он чувствовал, что обязан заботиться о ее больном младшем брате. Теперь мы должны были беседовать. Он без приглашения заходил в квартиру, усаживался и начинал разговаривать. Бесчисленное множество раз я просил Сес заставить его заткнуться, на что она отвечала, что, если я хочу вернуться к нормальным отношениям с ней, не нужно отталкивать Бриана, потому что мне нужно общение. Да, возможно, но только не с Брианом. Это не искренняя забота. Это все только ради Сес. Для него я всего лишь ее больной братец.
В один прекрасный день я не выдержал. Он рассказывал, как они с Сес ходили в зоопарк, и встал, чтобы продемонстрировать, какой танец им станцевал слон. Он плясал у меня на кухне, изображая слона, как вдруг я набросился на него. Я прицелился ему в нос, эти удары всегда отлично получаются, но он уклонился от удара. Большой и неуклюжий, он выглядел таким безвредным, что я недооценил его. Он предвидел мой удар и с легкостью избежал его, а затем ухватил меня за пояс, приподняв таким образом, что я оказался в совершенно беспомощном положении. Он держал меня над полом, а я извивался, как рыба, выброшенная на берег. Так он стоял, пока я не перестал дрыгаться. Затем он отпустил меня, и я подумал наскочить на него снова, но не посмел. Он оказался ловким и сильным, как тот слон, которого он изображал.
– Ну что же, я думаю, мне самое время уйти. Увидимся через неделю, Николай.
Он ничего не рассказал Сес, что еще больше разозлило меня. Он считал меня настолько ничтожным, что даже не взял на себя труд пожаловаться. И я замыслил месть. Когда через неделю он пришел снова, я открыл ему дверь и вылил на голову полное ведро блевотины. Он не смел пошевелиться, облитый с головы до ног этой гадостью. Он оглядел себя с отвращением. Его самого чуть не стошнило, он даже не смог сдержать спазмов. Он с огорчением посмотрел на меня, повернулся и ушел. Я решил, что победа за мной, но на следующий вечер в семь часов телефон не зазвонил. Ни через день, ни два дня спустя. Так продолжалось целую неделю. Узел у меня в животе готов был разорваться, и от безысходности я начал пить, пытаясь заглушить боль. В четверг раздался звонок в дверь, и я вежливо и учтиво впустил Бриана.
Приглашение
Я не видел Сес уже год и три месяца. Это очень долго. И я плакал от счастья в тот вечер, когда она пригласила меня на обед.