***
Паленый встал из-за стола. Трое оставшихся братков тут же напряженно-вопросительно посмотрели на него. Потом на дверь. Помощи было ждать неоткуда. Все, кто остался в квартире, подмоги из себя более не представляли.
– Не боись, – цедя слова, сказал Паленый. – Спать пойду.
На сон грядущий он налил себе стакан водки. Подцепил маринованный огурчик. Огурчик вкусно блеснул в свете лампочки. Глаза Паленого стали задумчивыми, на губах появилась полуулыбка, как будто он вспомнил что-то очень приятное. Залпом опрокинул стакан, закусил. Встал и отправился спать.
Он тихо затворил за собой дверь, и огляделся в недоумении – в его комнате пахло гарью, на полу ровным тонким слоем лежал пепел. «Пожар, что ли? – с опаской подумал Паленый и уже приоткрыл дверь, чтобы выйти, но тут заметил какой-то белый сверток, отсвечивающий в глубине камина. – Век воли не видать, схрон, что ли буржуйский выпал, что в печке заныкан был? На хрен он мне, братков, что ли, позвать? Пусть приколются». Он снова открыл дверь, вышел в коридор и понял, что больше всего на свете хочет сейчас лечь в кровать. И что бы никакие братки не гоготали у него в комнате, не делили бы долго и шумно буржуйские брюлики… а там, глядишь, и до поножовщины дойдет. «Не… с таким раскладом я не скоро спать лягу», – подумал Паленый. Он все же вернулся в гостиную, чем насторожил только успокоившихся охранников, налил еще полстакана водки, выпил, закусил.
– Ну бывайте. Сюси тройме, – пошутил он.
– В каком трюме? – испуганно спросил один из братков. При таком обилии авторитетов он вконец запутался в субординации, но Паленого боялся чисто инстинктивно.
– Сюси тройме! Что значит, по-немецки, «сладких снов!»
– Во, он еще и немецкий знает, – донесся безнадежный голос до Паленого, удаляющегося в сторону своей комнаты.
«А что же все-таки в этом пакете?» – Паленому стало любопытно. Он подошел к камину и вытащил пакет.
***
В последнюю секунду, уже соскользнув с крыши, я попытался зацепиться за край водостока, что мне почти удалось. Но тут в него с силой ударилось что-то тяжелое, на миг в метре от меня мелькнуло искаженное страхом лицо бандита. Водосток предательски хрякнул ржавыми креплениями и я услышал глухой хлопок ударившегося об асфальт тела. Через мгновение крепления все-таки не выдержали и я обрушился вниз, в темноту колодца.
***
«Белая дыра»: ученым удалось обнаружить огромную брешь во Вселенной
Астрономы обнаружили пустое пространство во Вселенной, протяженностью до десяти миллиардов триллионов километров. Так называемое гигантское «ничто» не поддается научным объяснениям. Оно не содержит в себе ни одного известного вида вещества – ни галактик, ни звезд, ни газа, ни черных дыр. При этом дыра в 1000 раз превышает обычное пустое пространство во Вселенной.
Данное открытие вполне может стать революционным, так как противоречит существующим моделям эволюции Вселенной».
Паленый удовлетворенно отложил газету, в которую была завернута книга, на стоящую у кровати табуретку и взялся за книгу. Книга была отдаленно знакома, но когда он ее читал, и про что там написано, вспомнить не удавалось. «Ничего себе, схрон буржуйский! Наконец-то почитаю. А я-то, идиот, братков хотел звать. Да они бы тут же все это прямо в камине и спалили!» – подумал Паленый, сладко потягиваясь в кровати. Чтение обещало быть интересным.
***
Я лежал на подушках, и три прекрасные феи мокрыми полотенцами обтирали мое тело, призрачно и загадочно улыбаясь. Было приятно. «Вот оно, – подумал я. – Никаких туннелей. Никакого света. А даже жаль… Чего-то красивого хотелось. А тут все сразу. Никаких врат. Никакой реинкарнации. Сразу феи.»
Моросил дождь. Я огляделся, приподнялся. Тело болело везде. Но двигаться было, вроде, можно. «Жив что ли? – подумал я недоуменно. – С пятого этажа упал и не расшибся! Может, Петр помог? Да где он там… с уголовниками водку пьет. А я-то, что ли, все же жив?»
Феями оказались нарисованные на пляжном полотенце девицы голливудского вида. Полотенце висело на веревке и при сильных порывах ветра, мягко колыхаясь, гладило меня по животу.
Мои размышления прервал знакомый бас: « Нне понял!!! Это кто у тебя на балконе заховался? Любовник, что ли?» – Интонации были угрожающими.
Я огляделся. Я действительно лежал на балконе. Дул ветер. Смешная ограда в стиле арт-нуво когда-то, видимо, бывшая украшением фасада, теперь поржавела, да и балкон был забит всякой дрянью: бутылки разного происхождения, облупившиеся лыжи, трехлитровые грязные банки и раскладушка. На которой я в настоящее время и оказался, правда, слегка ее порвав – видимо, высота с которой я упал, оказалась немаленькой.