Все замолчали. Странно! Мегрэ и мсье Пайк посмотрели друг на друга. Что сказал мсье Пайк, уезжая из Парижа? Он говорил о Жинетте. Он удивился — с обычной своей скромностью, — почему комиссар не осведомился о том, где она теперь.
Оказывается, не было никакой надобности ни в розысках, ни в хитростях. Очень просто, с первых же слов мсье Эмиль стал говорить о той, которую Мегрэ когда-то отправил в санаторий.
— Вы сказали, что она работает у вас? Я полагаю, это значит, в одном из ваших заведений?
— В Ницце.
— Минутку, мсье Эмиль. Лет пятнадцать назад я встретил ее в пивной на площади Терн, и она уже тогда была не девчонкой. Если я не ошибаюсь, ей было далеко за тридцать, да и чахотка ее не молодила. Значит, теперь ей должно быть…
— Между сорока и сорока пятью. — И мсье Эмиль добавил совсем просто: — Она заведует «Сиренами» в Ницце.
Лучше было бы не смотреть на мсье Пайка, физиономия которого выражала столько иронии, сколько позволяло ему воспитание. Не покраснел ли Мегрэ? Во всяком случае, он сознавал, что был в тот момент в высшей степени смешон.
Потому что, в конце концов, тогда он поступил как Дон-Кихот. После того как он засадил Марселена в тюрьму, он стал заботиться о Жинетте и, совсем как в романе из жизни народа, «подобрал ее с панели», чтобы поместить в санаторий.
Он прекрасно представлял ее себе: худая до того, что просто не верилось, как мужчины могли соблазниться ею; лихорадочные глаза, усталый рот… Он говорил ей: «Надо лечиться, малютка». И она послушно отвечала: «Я бы с радостью, мсье комиссар. Вы думаете, для меня это удовольствие?»
С чуть заметным нетерпением Мегрэ снова стал задавать вопросы, глядя на мсье Эмиля:
— Вы уверены, что речь идет о той же самой женщине? В то время она была иссушена чахоткой.
— Она несколько лет лечилась.
— Она по-прежнему жила с Марселеном?
— Что вы, она с ним совсем не виделась. Она очень занята. Только время от времени посылала ему деньги. Небольшие суммы. Ему много и не нужно было.
Мсье Эмиль вынул из коробочки эвкалиптовую лепешку и с серьезным видом принялся сосать ее.
— Он ездил к ней в Ниццу?
— Не думаю. Там ведь шикарный дом. Вы, наверное, знаете.
— Это из-за нее Марселен приехал на Юг?
— Не знаю. Он был странный малый.
— Жинетта сейчас в Ницце?
— Сегодня утром она звонила нам из Йера. Она узнала о случившемся из газет. И поехала в Йер, чтобы заняться похоронами.
— Вы знаете, где она остановилась?
— В отеле «Пальмы».
— Вы были в «Ковчеге» в тот вечер, когда произошло убийство?
— Я заходил туда выпить чаю.
— Вы ушли раньше Марселена?
— Конечно. Я никогда не ложусь позже десяти.
— Вы не слышали, он говорил обо мне?
— Может быть. Не обратил внимания. Я туговат на ухо.
— В каких вы отношениях с Шарло?
— Знаю его, но не общаюсь с ним.
— Почему?
Мсье Эмиль, по-видимому, пытался объяснить нечто щекотливое.
— Он из другого круга, понимаете?
— Он никогда не работал с вашей матерью?
— Может быть, иногда поставлял ей девушек.
— Он надежный человек?
— Кажется, да.
— А Марселен тоже поставлял вам девушек?
— Нет, он этим не занимался.
— Вы ничего больше не знаете?
— Ничего. Я теперь почти не вмешиваюсь в дела. Здоровье не позволяет.
Что думал обо всем этом мсье Пайк? Есть ли в Англии подобные мсье Эмилю?
— Я, может быть, приду немного поболтать с вашей матерью.
— Милости просим, мсье комиссар.
Теперь Леша вошел в сопровождении молодого человека в белых фланелевых брюках, синем двубортном пиджаке и фуражке яхтсмена.
— Мсье Филипп де Морикур, — объявил Леша. — Он как раз собирался отчалить на своей лодочке.
— Вы хотели поговорить со мной, мсье комиссар? Это, я полагаю, простая формальность?
— Садитесь.
— Это обязательно? Я терпеть не могу разговаривать сидя.
— Тогда можете стоять. Вы секретарь миссис Уилкокс?
— На добровольных началах, разумеется. Считайте, что я ее гость, и мне случается из дружеских чувств исполнять обязанности ее секретаря.
— Миссис Уилкокс пишет мемуары?
— Нет. Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Она сама занимается торговлей виски?
— И не думает.
— Вы ведете ее личную корреспонденцию?
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— Ни к чему, мсье Морикур.
— Де Морикур.
— Если вам так угодно. Я просто хотел узнать, чем вы там занимаетесь.