На мгновенье он подумал о г-же Мегрэ, которая в этот час готовит первый завтрак в их парижской квартире с окнами, выходящими на бульвар Ришар-Ленуар. Он вдруг представил себе, что в Париже дождь. В день отъезда там был страшный холод, как зимой. Здесь это казалось невероятным.
— Хотите, я освобожу столик?
Зачем? В кухне было очень уютно. Жожо растапливала печь виноградной лозой, и от этого приятно пахло.
Он все пытался вспомнить свое вчерашнее открытие, а сам говорил что попало. Должно быть, ему было неловко наедине с Жожо.
— Мсье Поль еще не спускался?
— Что вы! Он уже давно в порту. Он ходит туда каждое утро за свежей рыбой.
Она посмотрела на стенные часы.
— «Баклан» отвалит через пять минут.
— Больше никто не выходил?
— Только мсье Шарло.
— Надеюсь, он был без вещей?
— Да. Он ушел вместе с мсье Полем. Ваш друг тоже ушел, не меньше чем полчаса назад.
Через открытые двери Мегрэ обозревал площадь.
— Он, вероятно, купается. Ушел в пляжном костюме, с махровым полотенцем под мышкой.
Мысль о догадке не оставляла Мегрэ. Это имело отношение к Жинетте, но как-то касалось и Жожо. Он вспомнил, что в дремоте ему мерещилось, будто она поднимается по лестнице.
Накануне он настойчиво спрашивал у Жинетты: «Зачем вы приехали?» А она ему несколько раз соврала. Сначала сказала, что приехала специально, чтобы с ним повидаться.
Вскоре Жинетта призналась, что помолвлена с мсье Эмилем. Значит, приехала она для того, чтобы снять вину со своего патрона, чтобы убедить комиссара в том, что ее патрон не имеет никакого отношения к убийству Марселена.
А ведь он не зря как следует прижал ее к стене: ему удалось развязать ей язык. Правда, она еще не все выболтала.
Он стоял возле печки и маленькими глотками пил кофе. Удивительное совпадение: чашка из дешевого фаянса, но сделанная под старинную, как две капли воды походила на ту, из которой он пил в детстве. Тогда он считал, что она — единственная в мире.
— Есть ничего не будете?
— Попозже.
— Через четверть часа у булочника уже будет готов свежий хлеб.
Наконец Мегрэ размяк, и Жожо, должно быть, удивилась, увидев у него на губах улыбку. Да, вспомнил! Разве Марселен не говорил Жожо о «целой куче денег», которую мог бы загрести? Правда, он был тогда пьян, но ведь в таком состоянии он пребывал почти всегда. С каких пор у него появилась возможность загрести эту «кучу денег»? Жинетта приезжала на остров примерно каждый месяц. Была она и в прошлом месяце. Проверить это легко. Кроме того, возможно, что Марселен ей написал.
Если ему предоставлялась возможность заработать большую сумму денег, то это мог сделать и кто-нибудь другой, если бы, например, он знал то, что было известно Марселену.
Мегрэ продолжал стоять с чашкой в руке, глядя на освещенный прямоугольник двери, а Жожо бросала на него быстрые любопытные взгляды.
Леша уверял, будто Марселен погиб оттого, что слишком много говорил о «своем друге Мегрэ», и на первый взгляд это казалось притянутым за волосы.
…Странно было видеть почти голого мсье Пайка, силуэт которого выделялся в свете солнца, с мокрым полотенцем в руке и слипшимися на лбу волосами.
Вместо того чтобы поздороваться с ним, Мегрэ пробормотал:
— Одну минуту…
Вот оно что! Он почти догадался. Теперь мысли будут нанизываться одна на другую. Можно начать с догадки, что Жинетта приехала на остров, потому что знала причину смерти Марселена.
Совсем не обязательно, что она приехала для того, чтобы помешать найти преступника. Если бы она вышла замуж за мсье Эмиля, то стала бы богатой. Но ведь старуха Жюстина не умирала и вопреки диагнозу врачей еще могла прожить долгие годы. Если бы Жюстина узнала о том, что замышляется, она совершила бы любую подлость, лишь бы помешать сыну жениться на ком-либо после ее смерти.
А вот Марселен говорил, что может загрести «большую кучу денег».
— Извините, мсье Пайк. Хорошо вам спалось?
— Очень хорошо, — ответил невозмутимый англичанин.
Должен ли Мегрэ признаться ему, что ночью он считал, сколько раз спускали в уборной воду? Наверное, это было бы слишком. К тому же после морской ванны инспектор Скотланд-Ярда был свеженьким, как только что вытащенная из воды рыба.
Сейчас, во время бритья, комиссар сможет поразмыслить о «целой куче денег».
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЛОШАДЬ МАЙОРА
Англичане все-таки молодцы. Разве какой-нибудь французский коллега на месте мсье Пайка удержался бы от искушения взять реванш? Даже Мегрэ, который по характеру не был насмешником, чуть было не намекнул с простодушным видом на то, что инспектор из Скотланд-Ярда так часто спускал ночью воду в уборной.