Полчаса спустя Мегрэ вызвал по телефону начальника полиции…
– Шеф только что вышел, – ответили ему.
Он позвонил к нему домой и узнал, что шеф обедает в одном из ресторанов на левом берегу. В ресторане его еще не было. Пришлось ждать минут десять.
– Простите за беспокойство, шеф. Это Мегрэ, по делу, о котором я вам докладывал. Люкас был прав. Мне кажется, вам нужно приехать, так как дело касается известного лица и может получить нежелательную огласку
Пауза.
– Андрэ Дельтель, депутат… Да… Я совершенно уверен… Хорошо. Жду Вас.
Глава третья,
о выдающейся личности, которая после смерти доставляет столько же хлопот, как и при жизни, и о бессонной ночи Мегрэ
Начальнику уголовной полиции наконец удалось дозвониться до префекта, который находился в отеле на авеню Монтень на званом обеде в честь представителя иностранной прессы.
– Дерьмо! – воскликнул префект.
После этого он надолго замолчал.
– Надеюсь, что журналисты еще не пронюхали, в чем дело? – пробормотал он наконец.
– Пока еще нет. Правда, один репортер слоняется по коридорам и явно что-то подозревает. Вряд ли нам долго удастся скрывать от него эту историю.
Журналист Жерар Ломбра, старый специалист по раздавленным собакам и прочим происшествиям, зашел, как обычно, вечером на набережную Орфевр, чтобы узнать новости. Теперь он сидел на верхней ступеньке лестницы, как раз напротив дверей лаборатории, и терпеливо курил трубку.
– Ничего не предпринимать и ничего не рассказывать, ждать моих инструкций, – приказал префект.
Затем, закрывшись в одной из телефонных кабин, он позвонил министру внутренних дел. В этот вечер многим пришлось прервать обед, а вечер выдался необыкновенно теплый, и улицы Парижа были полны гуляющими. Много народу толпилось на набережной, и, наверно, некоторые прохожие удивлялись, почему в старом здании дворца Правосудия освещено столько окон.
Министр внутренних дел, уроженец Канталя, сохранивший местный акцент и грубоватость речи, услышав неприятную новость, воскликнул:
– Этот тип даже мертвый нас об…
Дельтели жили в собственном особняке, на бульваре Сюшэ, около Булонского леса. Когда Мегрэ наконец получил разрешение позвонить Дельтелям, к телефону подошел лакей и сообщил, что мадам нет в Париже.
– Вы не знаете, когда она вернется?
– Не раньше осени. Она находится в Майами. Месье также отсутствует.
Мегрэ спросил наобум:
– Вы знаете, где он находится?
– Нет.
– А вчера он был в Париже?
Лакей замялся.
– Я не знаю.
– Вот как?
– Месье ушел.
– Когда?
– Не знаю.
– Позавчера вечером?
– Кажется. А кто говорит?
– Уголовная полиция.
– Я не в курсе дела. Месье дома нет.
– У него есть родственники в Париже?
– Да, брат, месье Пьер.
– Вы знаете его адрес?
– Кажется, он живет около площади Звезды. Я могу вам дать номер его телефона… Бальзак 51–02.
– Вас не удивляет, что ваш хозяин до сих пор не вернулся?
– Нет, сударь.
– Он вас предупредил, что не вернется?
– Нет, сударь.
Научная лаборатория наполнилась новыми посетителями. Приехал судебный следователь Рато, которого удалось найти у друзей, где он играл в бридж, затем появился прокурор республики, и теперь они вдвоем о чем-то вполголоса совещались. Доктор Поль, судебно-медицинский эксперт, который в этот день тоже обедал в гостях, пришел последним.
– Можно забирать? – спросил он, указывая на открытый чемодан, в котором все еще лежал скорченный труп.
– Сразу же после того, как вы констатируете…
– Я могу без всяких констатации сказать, что убийство нельзя датировать сегодняшним днем. Скажите-ка! Да ведь это же Дельтель!
– Да…
За этим «да» скрывалось многое. Еще десять лет назад ни один из присутствующих не узнал бы убитого. В то время он был молодым адвокатом, которого чаще встречали на стадионе Ролан-Гарро и в барах Елисейских полей, чем в залах суда, и который больше походил на кинематографического героя, чем на члена коллегии защитников.
Несколько позже Дельтель женился на богатой американке, поселился с ней на бульваре Сюшэ и три года спустя выставил свою кандидатуру на выборах в палату депутатов. Во время избирательной кампании даже противники не принимали его всерьез. Тем не менее он был избран, правда, еле натянув нужное количество голосов, и буквально на следующий же день о нем заговорили.
Собственно говоря, Дельтель не принадлежал ни к одной из партий, но сразу стал кошмаром для всех, непрерывно выступая с запросами, без устали разоблачая злоупотребления, мелкие интриги и темные делишки, и при этом никто никогда не мог понять, какую цель он преследует.